Выбрать главу

– Проклятье! – сплюнул парень, когда в его ушах поселился дикий гул и побежал дальше, согласно приказу.

Окраины города превратились в одну большую мясорубку, куда бьют гаубицы сопротивления и месит артиллерия наступающих войск и парню именно там предстоит занять позицию, на передовой, чтобы встреть врага мужественно. Бронежилет сильно оттягивает к земле, в придачу к плотной одежде, а руки заняты той же винтовкой.

Ещё раз над головой раздался дикий резкий гул и появился один из самолётов, к которому откуда-то из руин рванула шипящая ракета, отразившая на своём тёмно-зелёном корпусе образы неба. Самолёт попытался свершить маневр уклонения, но ПЗРК мятежников ранил его в правый борт, и судно плюнуло огнём и осыпало окрестности звенящими металлическими осколками, устремившись пламенной кометой к земле. Ещё пара мгновений и страшный взрыв где-то за руинами заглушил звуки стрельбы и рокот взрывов на передовой.

Небо для Директории Коммун оказалось закрытым и те, кто считали, что смогут крушить сопротивление сверху сейчас, наверное, обливались слезами из-за того, что им придётся встретится лично с врагом и пехотой, танками решать вопросы войны, не прибегая к небесной каре.

Давиан не радостен, не печален. Ему уже всё равно – он давно умер в душе и сейчас готов был отдать жизнь, лишь бы уже не чувствовать, не видеть и не слышать вой пика конфликта. Только мысли о Юле дёргают в нём за струны жизни, только скорбь о девушке и том, что её, скорее всего, предстоит умереть, находит свой отголосок в осколках жизнелюбия и человечности.

– О, как бы я хотел, чтобы она выжила, – подняв лицо к небу, обратился Давиан в надежде на то, что его услышат.

Ещё пару метров сквозь тропинки между нависшими разрушенными постройками миновал Давиан и каждое из зданий – призрак былых времён, готов обрушиться прямо на его голову и похоронить навечно.

Он миновал их и выбежал прямо к своему отряду – десять человек, разодетых кто в куртку, кто в пальто и на всех средние и лёгкие бронежилеты, а в руках по тонкоствольной штурмовой винтовке, с некрупным корпусом и прицелом.

– Мы только тебя ждали! – заголосил какой-то мужчина с синей лентой на груди, показывавшей его командирский статус. – Ты где был!?

– Мне старшой отдал приказ, – тут же ответил Давиан, взирая на то, что они стоят на разрушенной заснеженной площади, окружённой разрушенными строениями и разваленками, так же покрытыми белой пеленой.

«Мы же прямо на открытом месте?» – удивлённо подумал юноша и перехватил винтовку в боевое положение.

– Какой приказ?

– Мы должны выдвигаться на передовую к полуроте «С» и обеспечить им поддержку. Судя по донесениям, там самый плотный огонь.

– Ага, – задумался десятник, но его дума прервалась из-за рёва винтовых лопастей, приближающихся откуда-то справа.

Вертолёт, чёрный и похожий на стрекозу показался из-за крыш разрушенных домов и быстро сблизился с площадью и, накренившись, выпустил из себя содержимое – пятеро воинов в серой броне и красными беретом на голове спустились по тросу в двухстах метрах от мятежников.

– Десант! – вскрикнул десятник, лихорадочно отдавая команду, – огонь-огонь-огонь! Не дайте им закрепится!

Повстанцы накрыли ураганным огнём десантников, но что есть кучка оборванцев, убежавших в отчаянии и страхе от режима, против умелых воинов-фанатиков, открывших меткий огонь из стрекочущих автоматов.

Вертолёт, не произведя не выстрела, направился дальше и завязался жестокий бой. Давиан тут же лёг в снег, и каска съехала ему на лицо. Когда он её поправил, то увидел, как в мгновение ока враг рассредоточился, ловя бронёй пули – результат неумелых выстрелов и сам открыл огонь. Два из десяти человек упали на землю, оросив белый покров алой кровью с пробитыми шеями.

– Что за безумие творится!? – кто-то закричал и тут же получил пулю в голову, навечно получив ложе на мягком пушистом снегу.

Давиан уже предчувствовал, как смерть берёт его за горло холодной ледяной рукой и вот-вот он отдаст Богу душу, но неожиданный поворот не заставил себя ждать. Из руин раздался истошный вой крупнокалиберного станкового пулемёта и сне взметнулся фонтаном искрящегося серебра, а пули коснулись первых десантников. Спустя мгновение первого врага разорвало на части от напористой очереди и силы патрона, его останки рваными кусками одежды и плоти, орошая белый покров тёплой кровью, разбросало в стороны. Увидев страшную картину, враг попытался накрыть огневую точку, но не успел даже рассеяться – их раздавили таким же способом и последний пал под напором группового огня стрелкового оружия.