Давиан мог бы и радоваться словам командира полуроты, но в глубине души он понимает, что обычным оборванцам не совладать с регулярными войсками Директории. Да, у них есть миномёты, пулемёты и прочее оружие и они даже научились им пользоваться, но это не заменит боевого опыта и навыков военного дела, а также технологического обеспечения. Армия Директория во всех аспектах превзошла их, и единственное, что устье у повстанцев, так это любовь к людям, которые стали близкими, вылившаяся в человеческую ненависть. Это есть великий мотиватор к действиям, который похлеще всякой партийной установки и идеологии.
Артиллерия смолкла, что стало символом начала битвы. Гаубицы мятежников берегут боезапас, а вражеские артиллеристы дают своим возможность двигаться вперёд и не смеют подойти ближе, чтобы не стать мишенью для мятежных стрелков крупнокалиберной артиллерии.
Давиан смотрит через оптический прицел винтовки, внимательно высматривая позиции впереди, и он увидел, как земля со снегом осела на перепаханные поля разрушенного и обращённого в поле мусора предгорода, а затем появились они. Танки, обтекающей формы, идущие впереди подобные броне для лёгкой техники позади, несущей десятки человек пехоты, а также для обычных людей, плетущихся за бронированным кулаком моторизованной кавалерии.
– Зальём их огнём! – раздалась команда, и оборона ответила оружейным хоралом десятков орудий, шлёпнув сотнями и тысячами пуль по наступающим врагам. Противотанковые ружья гаркнули и корпуса танков сверкнули рикошетами и маленькими взрывами, а некоторые встали на месте, потому что их гусеницы слетели.
Давиан сжал с тяжестью на сердце курок и раздался звук подобный удару хлыста, а затем ещё один выстрел, пока юношу не одёрнул какой-то мужчина, грозно и строго сказав:
– Ты по кому стреляешь, сынок? Они в броне, лучше побереги патроны.
Танки превратились в стену залпового огня – пушки окатили оборонительный рубеж огнём артиллерии. Над Давианом раздался страшный свист, где-то рядом грохнул, взрыв и его окатило пылью, снегом и грязью, а в ушах снова завопил истошный писк. Ещё один залп и какое-то здание накрыло взрывами оно под собственным весом, издавая страшный хруст, рухнуло и всё накрыло пыль и каменная крошка.
– Истребите эти танки, скорее! Нам нужны гаубицы! – кто-то орёт, отстреливаясь из противотанкового ружья.
– Не получится, – был дан ответ. – Они работают на другом секторе. Остановите лучше БТРы!
– Есть!
Когда боевые машины приблизились, из множественных точек ударили гранатомёты, оставляя за собой шлейф дыма, вливаясь в дождь снарядов противотанковой артиллерией, накрыв адским крещендо и ливнем снарядов колонну танков. Корпуса вспыхнули яркими вспышками и затрещали взрывами, раздался металлический стон, некоторые танки встали и загорелись, некоторые упорно продолжают движение, а какие-то разлетелись салютом, полыхающим обломков, разнёсшихся по округе.
– Так их, так! – кричат люди.
БТРы, большинство из машин, так же стали жертвами бронебойного огня и выпустили из себя десятки пехотинцев, которые рассеянным веером стали наступать, прикрываясь за танками и за разбитыми осколками.
– А вот теперь можно сынок! – раздался хриплый голос мужчины и он сам сжал крючок, его крупнокалиберный пулемёт звонко загрохотал, сея смерть каждому противнику.
Давиан открыл беспорядочный огонь из своей винтовки, она лихорадочно задрожала в руках, выпуская пулю за пулей. Ему нет дела до того, попадёт он или нет, лишь бы стрелять и ожидать скорой смерти.
Рассеянные ряды оказались прижатыми сумасшедшим огнём к земле. Танки пытаются вычищать огневые точки, но противотанковые пушки так умело стреляют по тяжёлым машинам, что пришлось дать заднюю и пытаться вести бой с дальних позиций, пропуская джипы.
Корпуса, отображающие на серой поверхности такие же бесцветные небеса, покрыты надписями – хвалой Партии. Около тридцати штук быстрых машин, несущих на себе ракеты и автопушки, прорвались через перепаханное поле и встретились с напористым огнём. Быстрым выпадом своего оружия они успели накрыть пару огневых точек, но сами стали жертвой миномётного и пулемётного огня, который разорвал металл корпусов в металлические клочья и вместе с людьми разбросал по округе.
Давиан видит, как часть войск Директории получила приказ отступать и занимать, оборону для перегруппировки и он бы обрадовался этому, если бы не состояние их войск. Всё пожирает трещащее пламя, всё находится во власти огня. Множество огневых точек смолкли навсегда, противотанковые пушки стали металлолом, а часть людей отправились навстречу вечности.