И тогда этот офицер полк–ордена принял на себя полномочия и командование оставшейся обороной лояльных сил. Первое, что он сделал, это приказал это всем верным Канцлеру людям отступить к дворцу всё ещё правителя Рейха. Многие лояльные бойцы забирали с собой из полицейских участков, комиссариатов и просто разных схронов оружие и ресурсы, так необходимые для обороны. И когда под его началом собралось достаточно людей и вооружения, то он отдал первые приказы по укреплению защиты. Этот человек лично возглавил Дворцовую Гвардию Канцлера. Офицер полк–ордена занял оборону вокруг территории бывшего Ватикана, укрепив её как можно сильнее.
Мятежники постепенно смыкали кольцо вокруг лоялистов, жаждая лёгкой победы над верными Канцлеру. Гегемон революции разделил свои силы на два огромных состава.
С севера, с запада и юга постепенно подходили воины–мятежники: «Гвардия шпиля», множественные солдаты удачи, предатели из армии Рейха, бандиты и просто люди, умелые в обращении с оружием. Они подступали со стороны множественных улочек и сотен домов. Туда офицер полк–ордена бросил силы Дворцовой Гвардии, понимая, что обычным людям, полиции или комиссарам там не справиться с вооружёнными до зубов отступниками, способными в обращении с оружием и наученные военной тактике и стратегии.
С востока постепенно сгущались массы религиозных еретиков, идеологических отступников и прочих предателей, неискушённых в военном ремесле, однако пожелавших вступить в бой лично и ускорить пришествие нового порядка. Но они тоже были вооружены тем, что им предоставил их сосед из–за стены.
Мятежники постепенно собирались на месте, где некогда был район Понте [10]. И командующий лоялистами приказал строить оборону от Замка Святого Ангела [11] до «Уст Истины», переименованных в «Уста Милости Канцлера». По всей стороны у всех мостов возводились крепкие баррикады из всего, что можно было, ставились мешки с песком и сооружались огневые точки.
Командир обороны организовал свой штаб у моста, некогда носившего название Виктора Эммануила Второго [12]. Теперь это был мост сержанта Вергилия, объявленным Культом Государства, за свои заслуги, «Почтенным Слугой Рейха».
Теперь этот офицер полк–ордена, взявший на себя защиту последнего оплота истинного Рейха, стоял у этого моста. На его броню лихорадочно падали капли дождя и ложились маленькие неброские снежинки. Он подставил свою грудь, облачённую в стандартную экипировку, порывистому ветру и тому безумию, что каскадом шло на них. Он исполнил свой долг перед полк–орденом, теперь этот человек намеревался отдать долг Рейху и самому Канцлеру. Теперь этот боец будет держать оборону до конца до тех пор, когда он не умрёт или Канцлер не выйдет из ступора и не отдаст последний приказ. Теперь он всё понимал. Долг кончался только со смертью.
Вокруг офицера полк–ордена кипела жизнь. Все вокруг суетились: кто–то проверял своё оружие, некоторые занимались укреплением обороны, возводя новые укрепления и баррикады и подтаскивая тяжёлое вооружение в виде станковых пулемётов.
Вдруг со стороны моста послышался какой–то шум, и все моментально ринулись к баррикадам, наводя оружие и тыкая им во мрак, выискивая противника. Все приготовились к бою, но вышедшее из мрака люди были лишь обычными храмовниками Империал Экклесиас. Их сразу отправили и проводили к командиру обороны.
Вид храмовников был изрядно потрёпан. Следы повреждений и царапин от пуль, ножей и множество грязи на одеждах. Измотанные лица бойцов церкви украшали кровоточащие порезы, ссадины и множественные перевязки по всему телу.
Среди них вышел один человек высокого роста. Под шкальным порывом снега и дождя, его лицо было слабо различимо.
– Кто вы? – хриплым и низким голосом спросил храмовник.
– Я брат–лейтенант полк–ордена, сейчас руководитель обороны Рима Тит Флоренций, – холодно ответил ему человек.
– Я эклесс–капитан Марий, командую всем тем, что осталось от моей роты.
Тит осмотрел присутствующих. Там, тяжело дыша и еле держась на ногах, стояли одиннадцать храмовников, что ещё желали воздать отступникам за своих убитых братьев.
– Доложите обстановку, – спокойно потребовал руководитель.