Казалось, вся жизнь в городе замедлилась, но как будто бы для равновесия весов, всё действие переместилось в иные места. Сегодня лес возле Микардо обратился в арену главных действий за последние месяцы.
Сотни вольных дружинников, получивших что-то получше старых ружей, несколько сотен наёмников Корпорации и пара десятков добровольцев на краю леса копошились у палаток и передвижных командных пунктов. Вся эта масса при поддержке полка армии и гвардии Культа Конституции готовилась обрушить молот яростного гнева на тех, кто отдался во власть дикарской свободе.
Всё началось вчера вечером. По дороге ехал автобус с делегацией из представителей управляющих членов «Южного Потока» и пары видных чинов из Культа Конституции. Автобус остановился с поломкой – длинным шипом пробило колесо. А дальше всё понеслось, как в заправских боевиках.
Автоматные очереди и десятки хлынувших из кустов существ уже мало похожих на людей, окружили вспышками автобус. Через несколько минут боя всё было кончено. Дикари несколько часов всячески развлекались с телами делегатов, считая это проявлением «Свободы». Как только игрушки надоели, надругательства кончились, а сами растерзанные тела оставили у автобуса, мощными металлическими инструментами пригвоздив делегатов к обшивке автобуса. Они так и пробыли, пока тяжёлый БТР из армейского патруля их не нашёл.
Реакция последовала незамедлительно. Корпорация и Культ Конституции договорились обо всём буквально за несколько минут. Лицензия на истребление всех «Ультралиберальных неодикарей» была выдана через двадцать минут после того, как весть дошла до первого уха в Корпорации. Теперь «Южный Поток» собирался отчистить лес от наводнивших его одичавших либералов.
И большинство собравшихся граждан под городом бились за звонкую монету, ибо знали, что за военные операции Корпорация платит щедро, а за возмездье во имя мести, все цены и стоимость военного ремесла подскакивала в три раза…
Всё же исключения стали неотъемлемой частицей сошедшего с ума мира, словно неизвестный архитектор судеб нуждался в тех, кто пойдёт против всего.
Из болотного цвета палатки выступил выше среднего роста мужчина. Начисто выбритый подбородок и щёки не оставляли никой брутальной растительности, которую любили выращивать «Любовники Одина» в Скандии. Лишь голая кожа, покрытая ссадинами. Довольно размашистые черты лица отражали суть хладной сдержанности, а в нефритовых глазах пламенела холодная ярость, полня ледяного безразличия. Короткий чёрный волос едва блестел из-за того, что голова пару дней не мылась.
Ноги мужчины укрывались в военные сапоги до колен, покрываемые тяжёлыми щитками. Торс защищался пластинчатой термостойкой чёрной как ночь бронёй, которую не брали пули автоматов и плазма. Ноги укутывались в плотные комбинезонистые штаны, способные выдержать ножевой удар и прямой выстрел из пулемёта. Руки закрывали перчатки с бронированными пластинами, с портативным ударостойким компьютером на правой руке. Горло прикрывал горжет, спокойно держащий выстрел из лазерной винтовки.
Шум и суматоха витали вокруг парня, в которой он явился как оплот стабильности. Всё вокруг него суетились, отчего он стал подобен статичному «оку бури» вокруг которого разворачиваются странные действа.
Мужчина оглянулся по сторонам. Палатки, люди в разных: рваных, военных и гражданских одеждах бегали возле него куда-то. Кто-то мог разговаривать в группах, ведя беседу только о своём. Из палаток то и дело спешили показаться пара человек, только цеплявших на себя броню.
Нога, закованная в сапог, ступила на землю, и тут же раздался хруст немногочисленных пожухших листьев. День солнца растопил практически весь снег в лесу, явив свету грязные и мутировавшие, непонятных форм полотна листьев, павших со скрюченных деревьев.
Лёгкие парня втянули воздух, но тут же горло и вся носоглотка прочувствовала першение и горечь, а мозг выдал единственную мысль – воздушные массы слишком загрязнены.
– Э-э-э-стебан!
Мужчина оглянулся в поисках источника звука, который выдал сильно знакомый набор букв. Посреди шума в военном лагере, и суматохи, среди извращённых и скорчившихся деревьев парень узнал знакомые очертания. Именно этот человек, одетый сейчас по военной форме, рассказал ему, как одичали жители Микардо. Как сначала триста человек стали кидаться на горожан, но безумие распространилось подобно яду. И культы, секты, объедения, заигравшиеся со свободой и ставшие серьёзной угрозой для жителей, отправлялись в леса, из которых стали совершаться нападения. Так и появились кордоны, дружинники и жертвы. А потом весь лес вокруг Микардо по заявлению самих дикарей разделился на четыре племени, в котором существовали свои практики проявления «Свободы».