Утопая в кровавом наступлении, кромсая дикарей и выжигая их лучами пистолета, Эстебан рвался с особым неистовством. Его клинок за пять минут продвижения рассёк не один десяток горловин. Весь лес стал буквально гореть, и воздух заполнил едкий дым, но потерявшего рассудок Командора этого не останавливало, ибо он бился до последней капли крови.
Врагов, особенно у столичного селения, стало в сотни раз больше, и по броне стрекочут пули, выпущенные из простейших автоматов. Но Эстебан, отдавшийся во власть битвы, потерял связь с реальностью, став кошмаром для дикарей. Мрачная решимость, неистовая жестокость и кровожадность, в окружении гвардейцев, сделали его настоящим ангелом смерти, выкашивающим десятки врагов.
Клинок обломился, батарея закончилась. Тогда Командор отбросил предавшее его оружие. Кулаком он сокрушил череп противника, размозжил лоб стальными элементами перчатки, нёсшего массивный самодельный двуручный меч, и подобрал его. Грубый, несуразный, в руках, усиленных технологией костюма, тяжёлый меч превратился в смертоносное оружие. Его клинок не резал, а буквально разрубал кости, заставляя вопить дикарей от боли.
Вокруг бушевало пламя, и летели искры, кипела битва, а варвары, терзаемые гневом за смерть вождя, желали разорвать всех, кого видят, но не могли приблизиться, чтобы затопить волной тел группу. Но они могли добраться до того, кто шёл впереди, однако там их ждала только смерть. На острие атаки, впереди копья, размахивая клинком бой вёл Эстебан. Его броня помята, визоры залиты липкой кровью, системы отказывают, а меч с каждым взмахом становится тяжелее, но он не остановится даже на секунду. С каждым ударом окровавленный и измаранный во внутренностях двуручный меч пожинал ещё одну жизнь, а потом и ещё.
Залпы десятков орудий, вой, крики агонии, вопли и треск полыхающего леса: всё это слилось в единую музыку сегодняшней войны, а её дирижёр – Командор, отпросивший оковы сдержанности, превратившись в безумного берсеркера.
Битва затягивалась. Укрытый пеленой крови, неся воздаяние сотням врагов Эстебан потерялся в шторме битвы, раздавая только смерть. Шестеро гвардейцев стреляли из всего, что только есть, чтобы держать сотни нелюдей на расстоянии.
Взмах, удар, крик как услада для ушей – темп битвы Командора. Кровь рекой стекала по броне, а мышцы налились безумием, огнём, пылающим в венах, но и меч обломался, не выдержав кровавого темпа битвы. Нечем больше наводить террор. Но впереди показались иные виды.
Огромный город на холме, похожий на исполинскую деревню и врастающий целыми участками в леса. Слишком большой даже для половины Микардо, но так сильно похожий на огромнейшее деревенское поселение. Небольшие домики, собранные из груд мусора и местной древесины, окружённые высоченным частоколом. Для Эстебана не нужно было никаких подтверждений. Он инстинктивно сорвал ракетницу и через секунд пять в поднебесье расцвёл алый цветок-салют.
С небес прозвучал оглушительный рёв, и через секунды яркое полымя залило окрестности. Как только столица засияла ярым пламенем, обрушившимся с небес, подобно небесной каре, дикари прекратили наступление, в страхе и ужасе обратившись в бегство от «серебряных воинов». Ревущие сопла истребителей стали поворачивать машины для повторного удара, чтобы вконец выжечь заразу с этих земель.
Ощущение реальности и сути происходящего вновь вернулось в разум Эстебана. Он посмотрел на руки, залитые кровью, и попытался сделать шаг, но помятые пластины, боль, сковали его тело, подобно злобному параличу. Боли стало так много, что сам мозг решил «выключить» тело. Ноги Командора подкосились, и его грузное тело пало на чёрную, пропитанную кровью и золой безжизненную землю. Сквозь пелену на глазах он смог разглядеть только, как столица вновь окрасилась яркими тонами и до конца сгинула в вихре небесного огня.
Часть третья. Адский марш или пламенный привет из «Содома»
Глава двадцать четвёртая. Бриллиантовое обретение
Где-то на острове «Бриттов». Ближе к вечеру.
«Рейтинг Свободы – наше приобретение, мерило нашего мира, которому нет замены. Свобода есть всё для нашего великолепного мира освобождения от оков дремучести и неравенства, но нам надобно выделить тех, кто прилагает особое рвение и стремится установить мир свобод везде и всюду, и тех, чья ничтожная воля стремится утянуть нас обратно в стан дремучего тоталитарного традиционализма. А по сему мы выделили пять уровней рейтинга: