– Мальчика?! Как он мог определиться, кто он до своего совершеннолетия?! Вы не смеете его так называть!
– Хорошо. Ребёнка. Вывела своего ребёнка. Полиция её тут же задержала, так как это был «акт незаконного и нелиберального воспитания».
– Вот же хорошо, когда наша полиция работает на благо народа. Акт воспитания в несвободе и получи тюрьму. Вот это и есть либеральная справедливость. – Торжествуя, радовался «бык».
– У вас есть ещё какие-то претензии? – Зацепившись за нить, попытался соскочить со всех тем Эрнест.
– Нет, конечно! Почему, во имя становления сексуальной культуры и свободы сексуальных связей, в шестой класс не пустили гранд-растлителя Виколу?
– А зачем?
– Как же!? – Возмутилась женщина, как бешеная, начиная жестикулировать руками. – Он должен научить детей, что само удовлетворяться, чем раньше, это хорошо, что отсутствие постоянного партнёра это правильно, что совокупление со всеми живыми существами есть Свобода сексуальности, а семья из двух человек это не семья.
– А раньше этому не учат?
– Для закрепления?! И начала практики! – Воскликнул «бык».
– К тому, когда решится вопрос о прекращении домогательств со стороны рекламной компании? – Возмущение, сплетаемое с уст девушки, ширилось с каждой секундой. – Меня, как представительницу феминизма, это оскорбляет.
– Как вас рекламная кампания может домогаться? – Удивление, выраженное в ошарашенном взгляде, настигло даже Матвея.
– Как? Я вам скажу! Мужско-ориентированный гендер, рекламирующий одежду, нарушает сразу несколько моих прав! Он смотрит на меня слишком вожделенно! – Женщина стала ходить по кабинету, словно говоря сама с собой. – У меня даже есть триста подписей от прогрессирующих феминисток. – От слова «прогрессирующих» на лице Эрнеста вспыхнула улыбка, сбившую женщину. – А…э… ах да! Он также во время рекламы призывает нас двигаться больше. Вы понимаете, что это прямой призыв женщины к действию, против её воли. Это её угнетение! Знаете ли…
– Что вы хотите? – Эрнест положил рядом бумажку, делая вид, что сейчас будет записывать за девушкой её требования.
– Мы хотим, чтобы этого мужчину привлекли к ответственности, за наше угнетение, как то было в Шотландском Герцогстве. – Поучительно тряся пальцев словно сарделькой, твердила женщина. – Один мужско-ориентированный гендер пошутил, в рекламе, что женщина должна быть с мужем. Его тут же завернули, упаковали и отправили в тюрьму, за принижение женских способностей к одиночеству и предпосылку тоталитарно-семейного угнетения.
Тут кабинет, посреди самого разгара диалога вошла субтильная девушка, на невысоких каблуках. На ней слегка трепыхалось синеватое платье, спускавшееся прямиком до колен и покрывавшее руки до запястий. Карие глаза так и манили своим смазливым великолепием, а еле-еле смуглые черты лица внушали ощущение, что рядом с вами находится сошедший с небес ангел.
– Твоя внешность не соответствует Феминистскому Кодексу! – Взревела «птица». – Так ты только убеждаешь общество, что все мы милые и беззащитные! Как ты смеешь предавать своих сестёр!
Пожав плечами, разведя руками, девушка просто ответила:
– Я не принадлежу к феминисткам.
«Бык», приложив руку к подбородку задумчиво выдал:
– Если, гражданин не принадлежит к «Вестникам Свободы», то он может быть использован в целях удовлетворения потребностей становления Свободы всеми членами «либерально-народной бюрократии».
– На что вы намекаете? – С тембром скользящего страха вопросила Эбигейл.
– На то, что сейчас мы тебя будем использовать. Ну, для нужд Свободы. – Устрашающе изрёк мужчина в два метра высотой и ещё полтора в ширину, став устрашающе надвигаться на девушку.
Внезапно трость Матвей метнулась к верху, как шлагбаум, преградив путь «быку», отчего тот опешил.
– Ты чё дядя? Совсем попутал?
– Хм, не рекомендую. А то очень сильно пожалеешь. Я тебе-то рога пообломаю.
– Ну, попробуй, старый пердун.
Вызов принят. Матвей вынул, дотянулся пальцем до устройства у шеи, похожему на бусинку, отчётливо произнеся в неё:
– Ребята, быстро ко мне.
Через пару минут небольшой и тесный кабинет набили шестеро бойцов в синей пиксельной форме и тяжёлых ботинках. Настоящие бугаи, похожие на двухметровые шкафы. С такими и «бык» мог показаться маленькими. Горы мускул, а не жира, как их соперник.
– Звали, босс? – Обратился один из бойцов к Матвею, разминая костяшки.
– Конечно. – Пожилой мужчина поднял руку, указав на «гостей». – Выведете отсюда эту корову и двух куриц, и пусть они забудут дорогу сюда.