Тут я вспомнила, что доктор Черривуд писал про вис Хаминга. Не ручей, а поток духовной энергии. Сейчас я поняла, что он имел в виду. Но также я не забыла, что, если верить записям доктора, Хаминг называет себя конгом.
Что он здесь делает?
Он втирал масло в кожу императрицы и растирал ей плечи. До меня долетел дурманящий, чувственный аромат жасмина с ноткой ванили. С губ Лаймиры сорвался стон наслаждения. Она перекатилась на бок.
– Хаминг. – Голос Лаймиры звучал слаще фруктового десерта с медом, совсем не похоже на ее обычный тон. – Я не думала увидеть тебя так рано.
– Любовь моя, сердце мое, я соскучился и не мог больше ждать.
Лаймира бросилась ему в объятия со сладострастным поскуливанием, и они слились в поцелуе.
Я смотрела на занавес. Пожалуйста, закройся. Пожалуйста, закройся.
Удача мне по-прежнему не улыбалась.
Лаймира отстранила от андроги.
– Ох, Хаминг, тебе надо уходить. Нельзя допустить, чтобы нас увидели. Его Величество думает, что ты в отъезде, разбираешься с протестами джайнитов. Хотя бы задерни занавески на клетке.
– Все файлы слишком боятся вас и не зайдут сюда, – ответил Хаминг. – Аристократы и андроги знают, что тревожить вас не следует, если нет желания сложить голову на плахе. А что до Его Величества, буквально несколько минут назад я проследил за ним и госпожой Дримой вплоть до Элитного дома. Он сейчас слишком занят, чтобы думать о нас. И нет ничего страшного в том, что диковинка нас увидит, она же не может говорить. А я, пока нахожусь здесь, тоже мог бы с пользой для себя послушать ее пение.
Он шлепнул ее, отчего Лаймира пискнула и покраснела.
– Хаминг, прошу тебя, сюда может случайно зайти стража или какая-нибудь песчинка.
Хаминг вздохнул.
– Ты напрасно так беспокоишься. Все они слишком запуганы, чтобы свидетельствовать против тебя. Но, если тебе так будет легче, мы можем продолжить позже.
Он вновь сменил облик, став более женоподобным андроги.
Тин-чай Лаймиры позволяет ей угадывать чужие секреты, но с таким шпионом-оборотнем она могла следить абсолютно за всеми во дворце.
– Какие у тебя новости? – спросила Лаймира. – Ты еще не узнал, как испортить репутацию генералу?
– Он по-прежнему полностью верен короне. Мне нечего предоставить императору в качестве доказательства, что его лучший друг и доверенное лицо обратился против него.
Императрица скрестила на груди руки и надула губы.
– Это не то, что я хочу услышать. Копай глубже.
Хаминг поджал губы.
– Скольких еще человек ты намерена уничтожить, прежде чем мы выступим против Тиррена?
– Сколько захочу. Если ты больше не намерен выполнять мои просьбы, не жди, что я выполню свою часть сделки.
– Разве я до сих пор не доказал свою верность? Клянусь кровью святых Крокусов, мы любовники. Я заслужил право узнать, где ты прячешь скипетр.
Лаймира сдвинула брови.
– Возможно, с моей стороны брать тебя в любовники было опрометчиво. Если ты не способен разделять дело и удовольствие, у меня не будет выбора, кроме как положить конец этой связи.
Хаминг шумно выдохнул.
– Нет, я буду терпелив. Я знаю, что тебе трудно пойти против него, но ты обманываешь себя. Прошло много лет, с тех пор как он последний раз входил в твою спальню. Поэтому тебе нужен я, чтобы удовлетворять твои потребности. Он тебя не любит.
Лаймира отвесила ему пощечину.
– Как ты смеешь! Разумеется, Его Величество любит меня, и я намереваюсь напомнить ему об этом. Уходи и не надейся, что еще раз переступишь порог моей спальни.
Хаминг поклонился.
– Как пожелаете, моя госпожа. Но если я вам понадоблюсь, я всегда к вашим услугам.
Его глаза при этом как-то странно блеснули, и я подумала, не является ли его страсть к Лаймире притворством чистой воды.
Когда Хаминг ушел, Лаймира схватилась за занавески и сама задернула их. Я сидела в темноте, в молчании и одиночестве, но из-за занавеса до меня доносились остервенелые крики. И я слышала, как ее вопли перешли в рыдания.
Глава 42
Когда на следующее утро мой занавес открылся, я увидела, что навестить меня пришли два принца.
Один из них был принц Нилан. Тошнота подступила у меня к горлу.
Его простое одеяние винно-красного цвета облегало сильнее, чем диктовала мода, и он закатал рукава, чтобы покрасоваться рельефными бицепсами. Волосы трюфельного цвета были забраны в гладкий пучок, но один локон на виске, выкрашенный в холодно-белый цвет, свободно падал. Это придавало Нилану демонический вид.