- А теперь мы можем пообедать?
Она рассмеялась. Все-таки для мужчин еда - это что-то вроде культа, они совершенно не умеют терпеть голод. Не то что женщины, которые почти с рождения к нему привычные!
- Да, - передразнила она его. - Я так понимаю суши не для сегодняшнего меню.
- Нееет, прости, мне б чего-нибудь мясного, - законючил Алекс. - Здесь неподалеку есть классный узбекский ресторан, там такой шикарный плов!
И увидев промелькнувшее на ее лице недовольство, поспешил ее разубедить:
- Нет-нет, там действительно хороший ресторан. По поводу санитарии можешь не волноваться. Но если ты не любишь мясное, можем поехать куда-нибудь в другое место.
- Нет, я не откажусь от плова, - улыбнулась она.
Ресторан оказался действительно приличным, декорированным в восточном стиле. Столики отделялись друг от друга газовыми вуалями, полосатые диванчики усыпаны подушками, официанты одеты в национальные костюмы.
Первый бокал вина был выпит ею еще до того, как принесли хоть какую-то еду. Как-то за разговором, поеданием салата и осмотром ресторана, ушел второй бокал. Третий принесли к горячему. А потом вообще она перестала считать бокалы. Она уже была хорошо пьяненькая, когда вышли полуобнаженные девушки исполнять танец живота.
- Ого, а я даже и не знал, что у них такое есть! - искренне изумился Алекс. Прозвучало это как извинение.
Одна из девушек встала прямо перед их столиком. Даша некоторое время смотрела на нее, потягивая вино из бокала, а потом проникновенно выдохнула, наклонившись к Алексу через стол:
- У нее такая большая грудь?!
- Не, - отрицательно помотал он головой. - Это у нее лифчик с паралоном просто.
Авторитетно, ничего не скажешь! Дашка начала рассматривать лифчик, и как в нем смотрелась грудь девушки.
- И я такой хочу, - доверительно кивнула она Алексу.
Тот улыбнулся:
- Ты в нем не нуждаешься.
- Да? - Дашка резко наклонила голову вниз, решив проверить его слова. Грудь была на месте, на месте была и ложбинка, которой она хотела его проверить. Забыла! Но раз уж они заговорили о ее груди, он наверняка сейчас пялится на нее. Она подняла хитро прищуренные глаза и уставилась в не менее хитрые серые глаза, глядящие прямо ей в лицо и ни миллиметром ниже. Вот это мужик!
***
- Ты как бермудский треугольник, - усмехнувшись сам себе, сказал он, когда они выходили из ресторана.
- Почему? - подрасстроилась она. Как-то ей не очень понравилось такое сравнение.
- Потому что с тобой время куда-то проваливается. Только что было шесть вечера, а сейчас уже десять.
Пьяненький мозг отказывался понимать намеки.
- Это хорошо или плохо?
Он расхохотался:
- Давай я тебя отвезу домой баиньки.
Как то есть 'баиньки'?! Она тут понимаешь ли сигнально светит своим декольте, а он - 'баиньки'?! Как это 'баиньки'?! Все! Она обиделась! А может он голубой? Точно! Именно поэтому он не смотрел ниже лица! Нет, что-то вино совсем мозг разъело: зачем бы он тогда, спрашивается, на сайте знакомств шарился? Ну и встречался бы с мужиками, и ей мозги не пудрил! А она духами от Диор брызнулась-таки, как Рянка советовала. Только что-то на него ничего не действует. Эх! Наверное, сегодня ночью будет она баинькать и ничего кроме этого.
Они рекордно быстро оказались возле ее дома. Блииин, почему пробок нет, когда они нужны?! Она обреченно вышла из машины и повернулась к нему. Он прошел к багажнику. Точно! Она совсем забыла про купленный подарок!
Она уже протянула руку, чтобы взять тяжелый пакет, он в ответ покачал головой:
- Я помогу донести. Какой подъезд?
- А я еще вина хочу.
В жизни не говорила ничего более нелепого!
- Не вопрос, - ответил он, решительно шагнув в противоположную от дома сторону. - Можем зайти в магазин, вон там, в следующем доме.
- Да? - как-то она не продумала дальнейшее развитие событий.
- А почему нет?
Она рассмеялась и пошла за ним в сторону магазина, где их ждало большое разочарование. Спиртное после двадцати одного нуль-нуль с некоторых пор не продавалось. Поэтому поводу отдел со стеллажами с вожделенными темными бутылками был празднично перетянут красной ленточкой. Она даже взвыла от такого жестокого крушения планов. Она начинала трезветь с катастрофической скоростью и если она хотела продолжения (а она его хотела), то ей срочно требовалось повысить градус алкоголя в крови, иначе она ни на что не решиться и все так и закончится ничем.
Тем временем Алекс пытался уломать охранника в костюме при галстуке продать ему бутылку вина:
- Слушай, дружище, ну войди в мое положение. Дама желает вина. Вот ты бы отказал своей даме?
- Не положено, - каменное лицо без тени улыбки.
- Друг, ну помоги, давай ты отвернешься, а я типа украду бутылку, но оставлю деньги, а вы завтра утром пробьете их через кассу.
- Не положено.
Решив спасти Алекса от этого каменного изваяния, она взяла его под руку (хм, а бицепс у него ничего так, подкаченный!) и потянув в сторону кассы, сказала:
- Ладно, не надо, не хочу я их вина. Я вот взяла конфеток, обойдусь сладким.
Она кивнула на коробочку подмышкой.
- Любительница сладкого? - улыбнулся Алекс.
- Точнее наркоманка, - рассмеялась Дашка.
Возле кассы она еще не успела даже засунуть нос в сумку в поисках кошелька, а он уже протянул карточку на оплату. Дашка довольно улыбалась.
- Вот, сволочи, - бушевал Алекс, когда они вышли из магазина. Дашка тем временем снова взяла его под руку. - Ну что сложно было взять деньги и пробить с утра?! Мы же не ящик водки покупаем, чтобы устроить соседям бессонную ночь!
- Да ладно, не переживай,- она обнадеживающе прижалась к его руке. Хм, а он довольно высокий! - В конце концов, всегда можно заказать доставку по интернету.
- Точно! Можно заказать интернет-доставку! - эта мысль его явно окрылила.
Н-да, а мальчик не любит проигрывать!
Набирая код на двери подъезда, она услышала сзади:
- Какой этаж?
Обернулась, увидела, как он, подняв голову, оглядывает здание.
- Седьмой.
- Я помогу тебе поднять подарок.
Ну и будем надеяться, останешься на чаек.
Ее поведение не поддавалось никакому логическому объяснению. ТАК она еще не вела себя ни разу в жизни. Ее несло! И она не могла остановиться. Было немного страшновато, потому что она совершенно не представляла, как это может быть, и в то же время она хотела ЭТОГО. Хотела продолжения сегодняшнего вечера.
Чтобы скрасить неловкость, возникшую, когда они вошли в ее квартиру-студию, она побежала ставить чайник. Вернувшись в комнату, обнаружила, что он уже сидит за компьютерным столиком:
- Включишь? - кивнул он на темный экран.
- Угу, дай я сяду.
Он встал со стула и неожиданно оказался очень близко. Так близко, что у нее перехватило дыхание, ноги стали ватными, а взгляд застыл на маленьких английских буквах - логотипе бренда его футболки на левой стороне груди. А потом она почувствовала прикосновение его губ к своим. Осторожное, даже аккуратное, такое, как будто давал ей возможность в любой момент остановить его. Она чуть качнулась вперед, чуть сильнее прижимаясь губами к его губам. А когда они приоткрылись и его язык приласкал внутреннюю сторону ее верхней губы, она вообще готова была упасть. Он вовремя уложил ее на покрывало кровати, не прерывая поцелуя. Свет из кухни перекрылся его плечами. Она пыталась рассмотреть его лицо, а когда почувствовала его язык на чувствительной коже подбородка уже даже и не могла вспомнить - зачем?! Его губы и язык продвинулись ниже, на шею. Она ощущала влажную дорожку на своей пылающей коже. Что же он творил с ней?! Она даже не подозревала, что местечко под подбородком - настолько эрогенная зона! Сильные ладони гладили и сжимали ее бедра сквозь джинсы. Хотелось их снять, освободить ноющие влажные лепестки. Его губы двигались все ниже, захватывая языком белые холмики грудей над вырезом блузки. Она не замечала, что ее стоны становятся все громче. Учащенное дыхание, которое она слышала - это ее или его? А важно ли это сейчас? Когда его губы так близко к цели - к сжавшимся в тугие, изнывающие камешки, соскам. И его язык уже забрался под верхнюю границу левой чашечки лифчика. Она запустила пальцы в его волосы на затылке, прижимая его голову к себе. И... и он ловко вывернулся и перескочив грудь, задрал блузку и припал к ее вздрагивающему животику. Но...? Ловкие пальцы расстегнули пуговицу на джинсах, завозились с молнией, освобождая все больше пространства для сводящих с ума выкрутасов его языка, который продвигался все ниже и ... ниже?