Он бросил мне короткую улыбку, прежде чем опустить взгляд на пакет.
— Это от Декса?
— Он попросил меня это закинуть, — проинформировала я его, гордясь собой, что не назвала Декса членом, когда была возможность.
— Он до сих пор вываливает на тебя все дерьмо?
Я потрясла своей головой.
— Он просто представляет, что меня не существует, и что я все порчу, потому что не спрашиваю.
— Хорошая девочка, — фыркнул он.
Сонни оглянулся за плечо, сканируя открытые боксы по всему зданию, пока не увидел какого-то рабочего, смотрящего на нас.
— Спроси у Трипа. Он, наверное, один из последних, кто его видел.
Я поблагодарила его, прежде чем вспомнила, о чем хотела спросить уже несколько дней.
— Я все забываю у тебя спросить, ты не знаешь, где я могу сменить масло подешевле?
— Ты серьезно? — эти светло-коричневые глаза помертвели.
— Нет, ты знаешь, я просто люблю шутить о ремонте машин.
— Ты заноза в заднице, малышка, — он сделал глубокий вдох, положив свою руку мне на голову, и потряс ее. — Риз, я механик.
Я знала это, но это не означало, что я собираюсь пользоваться преимуществами, попросив его.
— Ладно, приезжай утром, завтра я все сделаю.
— Здесь?
— Здесь, — подтвердил он. — Нужно заменить и твои колеса, раз мы этим займемся. Здесь я смогу сделать это быстрее.
Я ухмыльнулась ему.
— Договорились. Буду должна. — За многое, но у меня не было сомнений, что он даже не понимал этого.
Со смачным шлепком по его плечу, я сказала Сонни, что увижу его позже и прошагала по переднему двору к последнему открытому отсеку. Два Харлея были припаркованы внутри возле Трипа и старшего мужчины, чьи волосы, которые когда-то были каштановыми, сейчас были с проседью, они стояли рядом и разговаривали на пониженных тонах.
Чтобы не казаться грубой, или любопытной, я прочистила горло и изобразила улыбку на своем лице.
— Простите, — прозвала я их.
Трип развернулся, его выражение лица выглядело разочарованным и, я подумала, возможно, злым до того как он меня заметил.
— Привет, красавица! — пробормотал он и кивнул головой, когда старший мужчина обратил свое внимание на меня.
Мужчина выглядел старше пятидесяти лет, обветренное лицо, и его выражение подсказало, что он был не особо веселым, в отличии его младшего компаньона. Он был одет в заляпанные маслом джинсы, футболку, которая когда-то была белой, и потрепанный кожаный жилет с множеством нашивок. Жилетка Вдоводелов — или «обрез», как поправил меня Сонни в мою первую ночь в Мейхеме.
Я поняла, что мне, скорее всего, не стоит тратить его время, учитывая, что он не выглядел счастливым, увидев меня, да и вообще кого-либо, и точка. Никогда. Перебегая взглядом от Трипа к мужчине, я предположила, что это был Лютер, я подняла пакет вверх.
— Я ищу Лютера.
Старик сделал три шага по направлению ко мне, забрал конверт, с презрительной миной бросил «Спасибо» и повернулся, распечатывая его, защищая его содержимое от меня.
Трип и я переглянулись и пожали плечами.
— Увидимся позже, — сказала я Трипу, который выглядел более привлекательно днем, чем когда я видела его ночью неделей ранее. При естественном освещении, я полагаю, он выглядел чуть старше моих двадцати четырех. Одет он был также как Лютер и те два парня из салона, кроме его футболки — она была черной, и джинсы выглядели довольно новыми.
Трип был чертовски привлекательным. Длинные ноги. Привлекательная русая бородка. Легкая улыбка.
И вот я поняла, что мне действительно нужно тащить свою задницу на работу до того, как я стала бы дальше думать о том, какой милый и красивый Трип. Потому что это бы напомнило мне какой горячий и придурковатый мой босс, и я знаю, что это сделает меня еще более раздраженной.
Нет уж, спасибо.
— Ты придешь завтра на вечеринку, красотка? — спросил он, когда я сделала шаг назад.
— Будет вечеринка?
Он кивнул.
— Что ж, это странно, — мои брови взлетели вверх. Я прошептала, — меня не приглашали.
Трип рассмеялся.
— Ты приглашена. Сонни тусит только в одном месте, и это с клубом, — он скрестил свои руки на груди и поднял подбородок. — Ты обязана прийти. Это у тебя в крови.
Сонни использовал эти же слова, что бы убедить меня поехать с ним в Мейхем на прошлой неделе. Это в твоей крови. Так какого хрена мои родители увезли меня во Флориду?
— Я и твой парень не дадим никому к тебе приставать, — предложил он. — Ты придешь?
О, какого черта? Я нигде не была почти год, за исключением прошлой поездки в Мейхем.
— Да, конечно.
Трип улыбнулся.
Взглянув на свои часы, я вздохнула. Уже почти двадцать минут, как я покинула салон, и попасть в неприятности по возвращении, последнее, чего мне бы хотелось.
— Увидимся завтра?
— Конечно, увидимся, — он кивнул, все еще улыбаясь.
Махнув Трипу, я продолжила отступать.
— Пока Трип. — Он подмигнул мне перед тем, как я еще раз махнула и поспешила к внешнему двору.
Я заметила Сонни согнутым пополам, копошащимся в моторе Шеви, и так как не видела Лютера поблизости, больше похожего на босса, я прокричала ему:
— Увидимся, Сонни!
— Увидимся, Риз! — он не пошевелился, но я услышала его ответ.
Возможно, потому что Трип был привлекательным флиртующим ублюдком, или потому что Сонни превзошел звание сводного брата, который провел меньше года своей жизни со мной, но я улыбнулась по дороге на работу.
— Ты когда-нибудь думала о татуировке? — спросил меня Слим.
Было чуть позже десяти. Блейк работал в той же части, на протяжении двух часов, и Блу только что всадила пирсинг в симпатичный, но вряд ли совершеннолетний, язык девушки. У меня было чувство, что завтра она об этом будет жалеть, но держала язык за зубами.
Правило номер один при работе в тату салоне согласно Блейку — не разговаривать с клиентами об услугах, разве что они были очень, очень плохой идеей. Что значит, что мне реально нужно узнать, что они подразумевали под плохой идеей. Возможно тату на лице?
Слим и я только что переглянулись, когда Блу уходила с нервной девушкой, и мы последовали за ними взглядом, пока они не скрылись в приватных комнатах. Ранее, женщина около тридцати вошла, интересуясь пирсингом на соске. Блу была в комнате с ней около десяти минут, когда крик пронзил через салон, испугав всех нас. Это было чудо, что Декс не испортил татуировку, над которой работал, потому что я бы бросила компьютерную мышь через весь зал в ответ.
Я ласково начала называть приватную комнату «комнатой пыток» в своей голове.
Я кивнула головой Слиму.
— Я хотела татуировку на пояснице, когда мне было восемнадцать.
— Клеймо проститутки? — он поднял невероятные брови.
Парень произносил слова очень осторожно. Умник. За это он заработал улыбку.
— Для протокола, я не знала, что они называются клеймом проститутки, до того, как захотела себе такую, —– я посмотрела на него, прищурив глаза. — Я думала, они выглядят круто.
— Круто? — он улыбнулся, все еще произнося медленно.
Я повторила себе с ухмылкой.
— Но…? — Слим замолчал, выуживая ответ.
— Но я не могла придумать ничего такого, что смогла бы проносить всю оставшуюся жизнь на себе, понимаешь? — И спустя две недели я выяснила, что мне придется делать другую операцию, но этот лакомый кусочек я оставила для себя.
Слим, который, из того что я видела за последние несколько дней, был покрыт татуировками от ушей до пальцев ног, кивнул в понимании.
— Они увлекают. Я собирался сделать всего одну, когда мне стукнуло восемьнадцать, а потом одна превратилась в две, а две в три…
— А три в… — я расставила пальцы веером и помахала ими, — все?
— Точно, — он фыркнул.
Я поняла.
Больше девяноста процентов клиентов, которых я видела, приходили повторно. В основном, они были знакомы с одним или всеми тату-мастерами, и хотя не все они были покрыты рисунками, как мастера, но две татуировки были больше, чем мой колоссальный ноль.
И они были классными. Почти все работы были оригинальными, нарисованными вручную и переведены. Они реально были произведением искусства, или, по крайней мере, на пути к становлению шедевром.
Из того, что я видела за такое короткое время, татуировки не были обычной хренью, о которой люди будут жалеть, когда станут старше. Часть клиентов, казалось, получила больше, чем это. Это были мемориалы и заявления. Это были излияния любви и боли. Буквы и изображения, знаки и символы, личные и вечные.