— Что ты имеешь в виду, свалил?
— Он собрался искать Курта, Лу. Трип поехал с ним.
Лицо старика напряглось, желваки задергались, после чего он потер челюсть ладонью.
— Блять.
— А чего ты ожидал? Ты видел его в Сетоне. Ты знаешь, что эти куски дерьма делают, если не платишь.
От меня не ускользнуло, как они оба посмотрели на меня, когда Декс говорил последнее предложение.
Меня даже немного передернуло внутри.
Лютер снова зарычал, потирая руками лицо. Когда он их опустил, медленно повернулся ко мне. Меня вдруг осенило, что у старика были такие же небесно-голубые глаза, как у Трипа. Ха.
— Милая, не ходи никуда без сопровождения хотя бы одного члена клуба.
Второй раз в жизни През говорил со мной. И это было предупреждение. Желание посетить Лейни ударило прямо в голову, но я знала, что не стоит этого делать.
Декс протяжно вздохнул.
— Я с этим разберусь. Не беспокойся, — заверил он старика.
У меня же на этот счет были плохие предчувствия.
***
— Кто те парни? — спросила я Декса за завтраком.
Покинув дом Лютера, мы погрузились обратно на байк и решили поехать в закусочную позавтракать. Мы уселись в кабинке напротив друг друга и заказали еду, тихо пробормотав заказы.
Декс посмотрел на меня, когда запихнул половину сосисок в рот.
— Какие парни? — он даже имел наглость осмотреть закусочную, как будто я говорила о каких-то других парнях, а не о тех, которые тронули Сонни.
— Парни из бара. Те, которым мой отец должен денег, — пояснила я, разглядывая темные круги под его блестящими голубыми глазами. У Декса были потрясающие густые ресницы.
Он жевал одной стороной рта, устало глядя на меня.
— Они из другого клуба СА (прим. пер. – Сан-Антонио – один из крупнейших городов в штате Техас).
Ну, это я и так знала.
— Они нас не любят, — добавил он расплывчато.
Ты меня, наверное, разыгрываешь?
— Они не любят вас, парни?
— Ага.
— Они вас не любят, поэтому избили Сонни, вместо того, чтобы искать нашего отца? — я могла почувствовать его вранье за милю.
Он знал, что я его подловила и кивнул в ответ.
— Все намного сложнее, Ритц. Они забраковали всех Вдоводелов и при каждом удобном случае пытаются заварить дерьмо.
— Поясни.
— Пояснить что? — он поднял бровь.
— Что ты имеешь в виду под «забраковали»?
— Твой отец никогда тебе этого не рассказывал? — Декс вздохнул, кивая головой.
Я продолжала на него смотреть.
— Ты знаешь, что такое Древняя Двенадцать? — спросил он.
Я покачала головой, заслужив еще один вздох.
– Они были первыми Вдоводелами. Двенадцать раздраженных ветеранов. Непростые, как дерьмо. Ненавидящие все, что касалось правительства. Мой дед, по маминой линии, был одним из них.
Ну, в этом было дохрена смысла. Один задира передавал по наследству другому задире.
Декс продолжил свою историю.
— Они занимались сомнительным дерьмом. Оборот наркотиков, вымогательства. Дерьмо, которое втягивает всех в неприятности, — он покачал головой. — То, что приводит к смерти, детка. Но им до этого не было дела. Я помню, что мой дедушка был крутым, но, ебать, как он был не прав. Никто из них не был.
Внезапно я очень захотела разузнать, что Декс подразумевал под «не прав». Но скорее всего, на самом деле, мне не нужно этого знать.
— С ростом клуба все больше придурков желали денег и уважения, влезая еще глубже в это дерьмо. Девушки…
Проституция?
— Дерьмо, Ритц. Годы шли, дела крутились. Однажды, когда «Двенадцать» были уже очень стары, чтобы дать отпор, Лютер захватил власть. Когда он брал бразды правления, знал, что мы глубоко влипли с Мексиканцами. Некоторые из братьев стали беспокойными и небрежными. Им нужно было больше денег, больше драмы. Больше, больше, больше, больше. А потом прохерили сделку. И Мексиканцы, обозлившись, в отместку позаботились о жене Лютера.
Я скривилась, чем заработала кивок понимания от Декса. Спустя столько лет даже слышать об этом все равно ужасно.
— Да, детка, это было ужасно. Тогда я был круглолицым малым, но я помню. Лу потерял свой чертов рассудок. В смысле, полностью съехал с катушек. После этого он сделал своей миссией вычистить клуб. Его очистили от налички. Он хотел легально открыть бизнес и зарабатывать деньги. Это был хороший план. Так было бы лучше для всех. Вначале денег было не так уж много, но это могло сработать. Проблема состояла в том, что не все хотели очиститься.
Это я могла понять. Люди жили в своем маленьком мирке, не обращая внимания на общество и делая деньги до чертиков пугая людей? В этом был смысл, несмотря на то, что я бы не захотела так жить.
— После смерти Дарси, все больше братьев хотели очиститься. Ее смерть напугала тех, у кого были семьи, детка. Они видели, что Лу открыл свой магазин. Он никогда не был связан с финансами клуба. Члены Лотты уехали, когда клуб проголосовал за «очищение». Они уехали, но были злы. Казалось бы, все должно было закончиться, но такие люди никогда не спустят такого дерьма. Они объединились и основали Жнецов.
И тогда я вздрогнула. Я могла понять, почему мужчины злились. Почему они затаили обиду. Они присоединились к клубу с одной целью, но затем эта цель изменилась в абсолютно противоположную. После всего, что они потеряли — друзей и семью, их просто выбросили.
— Потребовалось несколько лет, но клуб купил бар. Лу не был падок на деньги, поэтому он профинансировал покупку магазина запчастей, — он поднял плечи, как будто выводы были очевидными. — Но это не исправило ситуацию.
— Да уж.
— Такое дерьмо.
Я пыталась обработать всю информацию, что он рассказал. Почему Жнецы ненавидели Вдоводелов. Почему они были такими придурками. Но одна вещь в его рассказе не имела никакого смысла.
— Почему они одолжили моему отцу деньги, если он был Вдоводелом? — правильно?
Декс скользнул куском блина между его губ, темно-синие глаза закрылись.
— Понятия не имею, детка. Возможно, они не ожидали, что он не заплатит. Кто знает.
Вот же дерьмо. Что-то не сходилось. Но я не могла выбить у Декса ответ, которого у него не было.
— Я не догоняю. Никто из нас не был с ним близок, — мне даже не нужно уточнять, про кого я говорю. — Он и пальцем не пошевелил ни для одного из нас, чтобы исправить свои ошибки.
Как только слова вылетели из моего рта, разочарование и грусть ударили меня в живот.
Это была правда. Ужасная правда. Курту Тейлору было насрать на то, что его сына избили. Что он получил чертово сотрясение мозга, и его оставили в долбаном парке. Одного. Без сознания.
Также быстро, как грусть ударила меня, она превратилась в чистый гнев. Она была красной, горячей и… темной. Я это ненавидела. Ненавидела то, что я могла чувствовать так много презрения к человеку, которого должна любить. К человеку, который должен был любить меня. Должен был любить своего сына.
— Детка, — пробормотал Декс. Наклонившись, он положил свою руку мне на предплечье. — Детка, брось это.
— Бросить что? — спросила я его мрачно.
— Хватит думать о нем, — он сжал мою руку. — Я уже говорил, что тебе не стоит расстраиваться из-за этого ублюдка.
Как, блять, этот человек знал, о чем я начала думать?
Я попыталась сглотнуть то странное чувство и приклеила улыбку на свое лицо.
— Я и не думала.
— Думала.
Дерьмо. Я вздохнула.
— Я знаю, что он не достоин, но это все же… бесит меня, — моя рука сжалась вокруг столового прибора, который я держала. — Я так сильно хочу треснуть его по яйцам.
— Что? — Декс подавился.
— Именно это я и сказала, — мой голос был хриплым, почти рычащим от досады. Мне стоило назвать его придурком. Я говорила себе, что не буду, но он сделал Сонни больно. Я могла простить старика за многие вещи, многое игнорировать, но он пересек черту. — Он такой идиот.
Идиот, за то, что связался с компанией, которая, он знал, приносит только неприятности. Чертовски тупой, потому что за все эти годы совершил миллион других ошибок. Я не знаю, как долго я там сидела, вдыхая и выдыхая через нос, пытаясь успокоиться, но, когда осознала это, заметила Декса, смотрящего на меня с удивленной улыбочкой.
— Мне не нравится злиться, — объяснила я ему, чувствуя себя уязвимо.
Как и сам Декс, его ответ был настолько простым, что мне хотелось засмеяться.