Я прохожу по «делу»,
Как свидетель.
Но, боже мой,
Зачем мне штуки эти?!
ОНА сидит дебелая,
Как вата,
Одно твердит:
«Ни в чем не виновата!»
ПОСЛЕ РАССТРЕЛА 93-го ГОДА
Как будто всех накрыл духовный СПИД
И оглушила оторопь баранья,
Молчит страна. Лишь сердце говорит:
Снесем и это Божье наказанье!
ИЗ ПИСЬМА В ВЕНЕСУЭЛУ
Зябко еще, но окно запотело,
В полдень, к зениту, тепла перевес.
Так вот и вспомнилась Венесуэла –
Русской колонии краски небес.
Государей эполеты, портреты,
В солнечных «кинтах»[9], где прочен засов,
Наши родные мальчишки-кадеты
Из поредевших уже корпусов.
Все-таки вышло доехать, добраться,
Всеми костьми перед временем лечь,
Чтобы увидеть кадетское братство,
Слышать под пальмами – русскую речь.
Поздно разборки устраивать. Поздно!
Давняя смута – не наша вина.
Вот и теперь на планете морозно,
Нас лишь Россия согреет одна.
Вот и как русский я мыслю о главном,
(Недругов-бесов давно не страшусь!)
Как бы в единый наш дом православный
Всех собрала православная Русь!
В тропиках мы иль сроднились с тайгою,
(Не выбирали, уж так суждено!)
Не тороплю я желанье благое,
Пусть на любви прорастает оно.
ОТКРЫВАЕШЬ ФОРТКУ…
Не поймешь, как жить на свете,
То Чечня, то Карабах!
Открываешь фортку – ветер
Сплошь парашею пропах.
Кто правее, кто левее,
Кто по центру ломит, прёт,
Ни за правду, за идею,
А за долларовый счет.
Не умчишь, куда ни целься,
Как свободный человек,
Коль лежит бухой на рельсах,
Схожий с Ельциным, субъект.
В кулаке рекламный «орбит»,
А рыгает огурцом.
Но зато он (вспомним Горби!) –
«С человеческим лицом».
ДОБИВШИМСЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ
Салют вам, узники ГУЛАГа,
Сванидзе, Познер и Швыдкой!
Как всем, кто хапнул власть и блага
Все той же собственной рукой!
ЁЛОЧКА
Росла она, волнуя наш народ,
Под северной прохладою свежея,
Какой-то хмырь срубить под Новый год
Пытался. Схлопотал себе по шее.
Но дальше развернулись гроб-дела:
Не доглядишь, под ёлкою попойка!
Потом ворона сдуру там свила Гнездо свое.
Тут – карр! – и перестройка.
И понеслось. Сломался жизни лад.
Вещунью вовсе голодом припёрло.
А хмырь, как оказалось, демократ,
Орёт, сердешный, в три вороньих горла!
ЭЙ, ЗЕМЕЛЯ!
Я в поколенье друга не нашел...
На крылечке златых откровений
Я лежу, как собака на сене,
Шарю в небе босою ногой.
Эй, земеля, опнись на минуту,
Хочешь, вдарим по старым маршрутам?
Катер подан и конь под дугой!
Хочешь, вскачь поштормуем, пошпарим,
Соглашайся, пока я в угаре,
Не принудили стихнуть, остыть.
В море Лаптевых льдина блистает,
Антарктида в восторге икает.
Меж землею и космосом – нить!
Сонмы гадов и бедственный атом
Рассекретил я в веке двадцатом,
И Россию с березкой в окне.
С губ молчания сорваны пломбы,
Вновь открыл я Бомбей и Коломбо,
Но бомжую в родной стороне! Ну!..
И прянул он – как от могилы,
Как ошпаренный взрывом тротила,
Как вода из-под мельничных плиц.
Не пойму этих – шелеста тише,
Изуроченных зомби-людишек,
Толоконных физических лиц.
ПРАВИТЕЛИ
Из глуши тележной,
Из лачуг-трущоб, –
Вышли статный Брежнев
И трибун Хрущев.
Кукурузный гений
Враз попёр вперёд.
От его введений
Охренел народ.
Поувещевали
Как товарища,
Под микитки взяли,
Скинули хруща.