Последние слова к удовольствию Дженнифер были встречены веселым смехом и аплодисментами в зале. После того, как установилась тишина, она продолжала.
- Еще я буду вместе с прихожанами постигать Новый завет и распространять библейскую литературу, мессианские еврейские брошюры и книги на русском, иврите и идиш. В дополнение к этому, я надеюсь изучить еврейскую общину при помощи местной церкви и способствовать иммиграции евреев в Израиль.
Дальше она перечислила около десятка руководителей и спонсоров различных светских и религиозных организаций, которые рекомендуют ее на этот мессианский вояж. А в заключение, она выразила желание, чтобы за нее постоянно молились и не забывали поддерживать ее деятельность материально.
Дженнифер закончила выступление под аплодисменты присутствующих, и Вильям перешел к церемонии благословения для желающих.
В зале у сцены на инвалидной коляске сидит молодой человек. Судьба лишила его обеих ног. Имя его Джон. Ему всего лишь около двадцати. Напряженное светлое лицо и смолистые черные волосы, густые брови. Упираясь руками на подлокотники, выпрямляет свой стан, с закрытыми глазами обращает свое лицо к таинственным вершинам мироздания, готовит себя к торжественному обряду. Вокруг, вплотную к нему, сгрудились люди разные по возрасту, одежде, цвету кожи. У всех руки протянуты к тому, кто сидит в центре. Один из тех, кто поближе, кладет свою ладонь ему на голову. Другие - в стопку, - одну ладонь на другую. Кто рукой к голове не достает, - дотягивается своей рукой к ближайшему предплечью впереди стоящего. Человек в центре в глубоком смирении и трансе со сложенными и поднятыми на уровень лица сомкнутыми вместе ладонями и протянутыми вверх пальцами рук. Взор его устремляется ввысь с надеждой и страстной мольбой об избавлении от невыносимых мук и страданий. Через несчастное создание, сидящее в центре, к неизвестной, загадочной, могущественной силе, владеющей всем и вся во вселенной, обращены устремления, мысли, молитва его братьев и сестер. Каждый совершает это по-своему. Кто, опустив глаза долу, с фанатичной вдохновенностью шепчет про себя слова молитвы. Другой возносит к небу свой взор и молча выражает свою готовность проявить волю и энергию во имя исцеления несчастного.
Все, включая раввина Вильяма, стоящего здесь вместе с другими прихожанами, обращаются к Господу Богу со страстной мольбой о спасении своего брата Джона. Они надеются, что безраздельная, непоколебимая его вера в Мессию непременно приведет к чуду исцеления, и сделает его молодую жизнь полноценной.
Воссоединенный в единое целое клубок человеческой верности и преданности, демонстрировал непреодолимую убежденность и непреклонное единство, которое целиком и полностью покоряло сознание и души каждого из участников этого живого святилища. Казалось, ничто и никогда не сможет поколебать веру, неимоверную силу ее. Не может быть никаких сомнений в том, что великая цель непременно будет достигнута. Все люди на земле будут, наконец, жить в мире без душевных и физических страданий.
Каждый, кто участвовал в этой церемонии, не думал о своих собственных проблемах, а щедро отдавал себя делу спасения брата своего. Не думала в это время очаровательная Адель, ослепленная новизной и широкими возможностями новой для нее жизни, какие заботы и проблемы ее ждут в чужой для нее стране, в незнакомой семье с иными привычками и традициями. Не думала, во что может вылиться ее слишком рискованный, беспрецедентный шаг.
Легковерная, наивная Джулия стояла рядом с Мартином. Волна сострадания на время отвела в сторону горькое чувство одиночества, болезненное сознание невозможности пока что удовлетворить настойчивый зов ее плоти дарить людям новую жизнь.
Всегда веселая Дженнифер спрятала в этот час свою улыбку. Молодость свою она целиком отдала мессианскому движению, и некогда было ей подумать о своем счастье. И кто знает, может очередной вояж за границу, наконец, обустроит ее жизнь.
В этот момент каждый из них, забыв о своих собственных горестях, был проникнут страданиями, которые выпали на долю юного Джона и их желания, устремления были обращены к тому, кто может спасти и исцелить тело и душу страждущего.
- Спасибо, братья и сестры, - заключил церемонию Вильям, - Да услышит Бог глас душ наших, и да совершит он чудо исцеления! Аминь!
Возвращаясь на свои места, многие находились все еще в состоянии экстаза, платками утирали набегающие на глаза слезы, с выражение глубокой печали обменивались мнениями о том, какой замечательный, благовоспитанный юноша Джон, и как жестоко обошлась с ним судьба.
Только он один оставался сидеть неподвижно в своей коляске под гипнозом искренней доброты и сердечного участия своих побратимов.
Одна из женщин подошла к нему. Это была небольшого роста смуглолицая мексиканка. Она положила на его плечо нежную, женскую руку, слегка поглаживала его плечо, и говорила ему сквозь слезы:
- Джон, дорогой, я специально подождала, пока все оставят тебя, чтобы использовать эту минутку, рассказать тебе о том, что произошло со мной. Помнишь, полтора года назад я сидела на этом же месте, что и ты. Мне уже было за сорок, и я должна была родить, иначе мне грозила потеря самого дорогого, любимого человека, без которого я, не мыслила свою жизнь. Многократно обращались к специалистам самого высокого класса и тщетно. И вот мы пришли сюда. Нам посоветовали. Здесь я дала себя покорить духу Иешуа. И произошло чудо. Никто мне не верит. Счастье мое бьет через край. Я никому из посторонних не рассказываю. И здесь никто об этом не знает. Боюсь сглазить. Ты, надеюсь, понимаешь, почему я тебе доверила эту тайну. Джон, дорогой, не грусти и не падай духом. От души, милый мальчик, желаю тебе исцеление. Оно придет. Тебе поможет дух божий. Только верь Иешуа, допусти его в свое сердце, беседуй с ним почаще наедине...
В финале исполнялась мелодия "Ave, Maria" на слова известной католической молитвы. Соло вела чернокожая еврейка Кети, жена светлолицего раввина Вильяма, подарившая ему трех сынов и дочь, ценой потери возможности окончить музыкальную школу на последнем этапе своей учебы.
Выразительное, мягкое меццо сопрано Кети звучало в прекрасном сопровождении симфонического оркестра, исполнение которого воспроизводилось по записи с весьма высоким качеством и все это вместе придавало мессе особую торжественность и трагичность.
С замиранием сердца Джон смотрел, как Эдит в паре с молодым танцором из России исполняли балетный танец под эту музыку.
Слова старинной католической молитвы просто и доходчиво рассказывали о всеобъемлющей мудрости великого человека из древнего Вифлеема:
Аве Мария!
Ты меня прости:
Я никогда не молилась в жизни,
Аве Мария!
В твоем доме стою пред тобою,
Аве Мария!
Я полюбила,
И любовь моя так велика,
Я боюсь за нее.
Аве Мария!
Это сын твой сказал: люди - братья.
Аве Мария!
Пусть так и будет.
Пред любовью и Божьим судом,
Все на свете равны...
Закончилась субботняя служба. Все встали со своих мест. Шумно прощались друг с другом. Обнимались, целовались, вдохновенно произнося опять те же святые слова: "Шаббат шалом, Шаббат шалом".
Чувство усталости не могло затмить в глазах Джона свет и надежду, зажженных очередным праздником субботы, дружеским зарядом искренних благословений, доставшихся ему от своих духовных братьев и сестер.