— Нужны туфли! — командует он и, поставив ее у зеркала, прикладывает фату.
— Зачем? — спрашивает она и он говорит, что это символ невинности. — Не нужно. Я потеряла невинность в тринадцать, вряд ли кусок белой материи вернет ее.
— Полли! — он едва не рычит, но она отталкивает его и отходит.
— Мне нравится это платье. Фаты не надо.
— Хорошо, сделаем прическу и цветы.
— Хорошо, — улыбнулась она и ушла в комнату, чтобы переодеться.
— Сынок, что значит, она лишилась невинности в тринадцать? Ее что, изнасиловали?
— Нет мам. Она имеет в виду, смерть родителей, — его злит, что она пытается ненароком выплеснуть правду на мать, и ему приходится оправдываться. — Я помогу ей.
Он уходит, а она растеряно вздыхает, понимая, что девочке нелегко было в таком юном возрасте потерять родителей. Наверняка она, поэтому и ведет себя так, нервничает и боится довериться.
Он входит в комнату, но Полли стоит у зеркала в платье и рассматривает его, трогая пальцами ткань. Ей определенно нравится.
— Полли?
Она оборачивается к нему и поднимает брови в немом вопросе, а он забывает, что хотел сказать, видя, какая она красивая.
— Чего тебе?
— Зачем ты снова провоцируешь меня? Хочешь заставить меня убить всех, кого ты любишь?
— Ну, один раз у тебя это уже получилось, — улыбается она.
— Они были наркоманы и, не раздумывая, подписали бумаги.
— Потому что это ты их подсадил на наркоту! — кричит она, тыча в него пальцем и больше не прикрываясь спокойствием.
— Открою тебе маленький секрет. Когда я появился в вашей семье, твой отец уже был наркоманом, просто хорошо скрывался. Это он утащил за собой твою мать, а она даже не сопротивлялась.
— Я тебе не верю! — крикнула она, отталкивая его и пряча слезы. — Ты хочешь просто прикрыться маской добродетели, но, видишь ли, когда на тебе истинная маска зла, больше никакая не налезет!
— А ты видимо белая и пушистая? Разве ты не убивала моих людей, чтобы насолить?
— Убивала и убила бы вновь, если бы помогло! Только сейчас до меня дошло, что я убивала не тех! Они просто пешки в нашей с тобой войне.
— У меня с тобой нет войны. Я тебя люблю! Влюбился, когда тебе было тринадцать лет, просто ждал, когда ты разглядишь во мне человека.
— Ты не человек, ты дьявол!
— Тогда кто он?
Подойдя к ней, он сунул ей под нос телефон, и она увидела избитого Мэтью, привязанного к стулу.
— Мой любимый человек!
— Он видел нашу примерку, злился и буянил, пришлось его угомонить, — улыбался Энрико. — Как думаешь, я оправдал свое прозвище в твоих глазах?
— Более чем. Где Франко и Мина?
— Они уже дома, если не веришь, можешь набрать ему и спросить. У тебя двадцать минут, а после можешь спуститься в кабинет и посмотреть, как я казню твоего любимого.
Она молча уставилась на телефон в своих руках, а потом перевела взгляд на него.
— В тебе осталось хоть капля человечности?
— Нет. Ее во мне никогда не было.
Он вышел за дверь, а она, присев на пуфик, быстро набрала номер, который помнила наизусть.
— Франко?
— Привет малышка. С тобой все хорошо?
— Да. А с вами? Как Мина?
— Хорошо. Детка, у нас с Мэтью есть план…
— Он здесь. Энрико хочет его убить.
— Когда?
— Через двадцать минут, — она всхлипывает и он успокаивает ее, говоря, что так и задумано.
Но она боится, что он просто хочет ее заговорить.
— Франко, у меня есть свой план. Ты только не злись, ладно?
— Полли, детка, не делай. Я отправил своих людей, они прибудут с минуты на минуту. С Мэтью ничего не случится, верь мне!
— Верю, но я должна подстраховаться!
— Полли! — кричит он, но она сбрасывает звонок.
Решив еще внизу, что не станет снимать платье, она спускается в кабинет и запирает двери изнутри, подпирая их стулом, а окна завешивая портьерами. А затем подходит к столу, выдвигая нижние ящики друг за другом, пока не находит револьвер.
Она присаживается на стул, и ноутбук загорается, показывая ей подвал, в котором она видит Мэтью, Марио и Энрико.
— Охренеть! Сбежавшая невеста вернулась! — улыбается Мэтью, и она кивает, не в силах вымолвить ни слова.
— Привет дурачок.
— Пришел в себя, видимо чувствует, что это последние минуты, — говорит Энрико, и она смотрит на него, печальным взглядом, не понимая, что это за любовь, если второму человеку больно.
Он вручает Мэтью револьвер, пока Марио держит его на прицеле.
— Поиграем в русскую рулетку?
— Только если ты присоединишься, — смеется через силу Мэтью.
— Справедливо, — говорит Энрико. — В барабане по одному патрону. Ты первый.
— Пожалуй, я тебе уступлю! — улыбается Мэтью.
51
«Мне бы июньскую ночь, лунную ночь и тебя».
Р. Бредбери.
Она смеется сквозь слезы и этим хохотом привлекает внимание мужчин. А после демонстративно откидывает барабан, высыпая на пол патроны и, взяв один, вставляет назад, прокручивая его вновь.
— Думаю, будет справедливо, если я тоже буду участвовать в этом представлении!
— Полли?! — голос Энрико звенит от злости, и его взгляд тут же перескакивает на Марио, который бросается наружу, и отдает приказ другим парням, отобрать у нее револьвер. — Будь добра положи оружие на место!
— Почему? Разве все это не из-за меня?
— Малышка?! — усмехается Мэтью, пытаясь сделать вид, что ему плевать, но выглядит встревоженным, плечи напряжены, а ноги широко расставлены.
— Несправедливо, что ты забираешь всех, кто мне дорог и кого я безумно люблю, — смеется она, сквозь слезы, смотря на Энрико. — Хочу ответить тебе тем же.
— Не смей Полли! — шипит он, опуская руку с револьвером и смотря на нее безумным взглядом.
— Они не войдут. Даже если будут выбивать дверь, я успею выстрелить, — улыбается она. — Я устала жить в постоянном страхе. Ждать, что ты вновь станешь угрожать жизнью дорогого мне человека, если я вдруг откажусь выходить за тебя, или спать с тобой… да что угодно! Я больше не хочу подвергать риску их жизни, или жизни других людей. Я поняла, что за три года в нашей с тобой войне пострадали ни в чем неповинные люди, — она улыбается, смотря куда-то в бок и вновь возвращая взгляд на экран. — Я люблю не тебя, а Мэтью!
— Полли успокойся, я отпущу его, отпущу. Положи оружие и открой им дверь, — просит Энрико, но Полли качает головой, приставив его к груди и спуская крючок.
На их крик она лишь улыбается и Энрико сыплет проклятьями, тогда как Мэтью застыв на стуле, смотрит на нее тяжелым взглядом.
— Опусти оружие малышка, ну же?! — рычит Мэтью. — Опусти его!?!
— Ты же его все равно не отпустишь, — продолжает она, будто не слышит их просьб, криков за дверью, как и ударов чем-то тяжелым.
— Отпущу! Обещаю, — тут же соглашается Энрико, но она качает головой.
— Врешь! — злится она, тут же поднимая руку и спуская курок еще раз.
Осечка и Энрико ревет как раненый лев, выбегая из подвала.
— У тебя есть время Мэтти, люди Франко помогут, — она улыбается ему, а он качает головой.
— Я без тебя не уйду! Полли, я люблю тебя, не смей бросать меня снова!
— Прости. Видимо это судьба, — она улыбается и закрывает крышку ноутбука, слыша его крик и отборный мат.
Она встает и ждет, когда Энрико вломится к ней, чтобы причинить ему самую жуткую боль, на которую она сейчас способна. И как она сразу не догадалась, что надо бить по больному.
Она приставляет пистолет к сердцу и ждет, веря, что следующий выстрел станет решающим, поэтому, когда дверь распахивается, она спускает крючок, но выстрела нет, и нажимает еще раз.