Уже на следующий день после моего появления здесь Лягух пригласил в дом в качестве компаньонки свою тетушку, которая своим желчным характером и глазами навыкат могла поспорить с самим хозяином. Она преподавала мне местный этикет и геральдику. Эта склочная женщина не упускала ни одного шанса ткнуть меня носом в незнание, как ей казалось, элементарных вещей. Только для нее они элементарные, а я в этом мире без году неделя и знать их просто не могла. На все мои попытки объяснить ей это я натыкалась на презрительный взгляд и коронное «Милочка, для благородной лейры это не оправдание».
Признаться, поначалу все это меня дико угнетало. Хотелось куда-нибудь спрятаться и не отсвечивать, защищаясь от ранивших слов и взглядов, от давящей атмосферы, которую создавали вокруг себя хозяин дома и его тетушка. Я с детства была любимой девочкой своей мамочки, привыкла жить в любви и доверии, а тут такое. Понадобилось мало времени, чтобы осознать: нужно отсюда бежать, сверкая пятками. Только куда? А потому поступление в академию уже казалось не просто желанным, а жизненно необходимым шагом. Постепенно я перестала расстраиваться по каждому поводу и нарастила внутреннюю броню, что не мешало копиться отравлявшему мою душу осадку.
А потом мне приснилась мама. Она смотрела на меня очень грустно и улыбалась.
— Алечка, солнышко мое, чтобы ни случилось, ты должна помнить — ты личность, существо с божественной искрой, которое имеет право на уважение и любовь. Ты красивая умная девушка, которая добьется всего, чего пожелает. Те, кто думаю иначе, убоги в своих представлениях о мире и населяющих его существах. Плевать, что они о тебе думают, плевать, как относятся. Главное, что о себе думаешь и говоришь ты сама! — а потом протянула руку и погладила меня по голове. — Ты сильная и со всем справишься. Я в тебя верю!
После этого сна я проснулась вся в слезах, тоска накатила с новой силой, но с того дня мне будто стало легче дышать, и все вокруг я воспринимала с иронией. Ведь есть как минимум один человек, который любит и верит в меня, и потому никакие опекуны затюкать меня не смогут! И только тут я поняла, что как раз это и было главной целью Лягуха: за максимально короткий срок сделать из меня послушную ему девочку. Физически меня за поперек сказанное слово не наказывали, но морально на пару с тетушкой раскатывали так, что возникало чувство, что я грязь под их ногами и полная бестолочь!
Ну нет, господа и дамы! Я так просто не сдамся! И еще встану вам поперек горла! Дайте только вырваться!
Я потянулась, но тут же натянула одеяло повыше.
— Вставайте, лейриса. Лейр Крахт не любит, когда опаздывают на завтрак, — противным гнусавым голосом проговорила вошедшая служанка.
— Думаю, мне тогда и вовсе не стоит мешать лейру принимать пищу. Без моего общества ему точно будет комфортнее, — ответила глухо из-под одеяла.
— Лейр Крахт приказал вам быть на завтраке. Не стоит испытывать его терпение, — как заезженная пластинка проговорила она.
Я каждое утро слышала эти слова, и порой складывалось впечатление, что других фраз эта худая, высокая, как жердь, женщина просто не знает. Я бы могла еще препираться, но знала, что это ни к чему не приведет, а потому выбралась из постели и пошла умываться. Лягух помешан на распорядке, и его нарушение воспринимал крайне болезненно. К тому же уже через несколько дней я должна отправиться в академию сдавать экзамены, стоит побыть хорошей девочкой, чтобы он не решил придумать для меня какую-нибудь пакость. А он мог.
К удивлению, завтрак прошел спокойно. Ко мне никто не цеплялся и не кидал едких фраз о моем плебейском воспитании. Невольно вспомнилось, как тепло и весело проходили завтраки дома. Вспомнилась мама, подруги, которые частенько у меня ночевали после очередного нашего выступления, и на глаза чуть не навернулись слезы. Аппетит пропал, и я просто водила вилкой по тарелке, размазывая омлет.
— В чем дело? — внезапно как-то слишком заботливо поинтересовался Лягух. — Ты себя плохо чувствуешь?
— Нет, спасибо. Просто наелась, — и отложила вилку.
— Я же вижу, что что-то случилось? Возможно, тебя одолевают какие-то тяжелые мысли? Поделись. Я всегда тебе помогу.
У меня чуть глаза на лоб не полезли. В чем дело? Откуда столько заботы? Что-то тут не так. Уж слишком подозрительный контраст с его постоянным поведением.
— Спасибо. Но у меня все хорошо.