— И что же ты сделала? — спросила Кассандра, поправляя выбившийся из-под шляпки локон.
Мадалена понизила голос почти до шепота:
— Я ничего не делала. Марко сам все устроил. Забрался в мою комнату по виноградным стеблям. Просто чудо, что он не свалился. — Девушка мечтательно улыбнулась. — Я проснулась посреди ночи. Сама не знаю, отчего. Просто проснулась. И увидела, что Марко сидит у моего изголовья. — Мадалена хихикнула. — Сначала я была в ярости, он до смерти меня напугал.
Кассандра не верила своим ушам. А что было бы, если бы в ее собственной спальне оказался молодой человек? Например, художник по имени Фалько. Синеглазый. Улыбчивый. Девушка отогнала непрошеное видение и поторопила подругу:
— И что дальше?
Мада выдержала эффектную паузу и продолжила:
— Он сел ко мне на кровать и обнял меня. И мы целовались до самого рассвета.
— Как можно, Мадалена Рамбальдо! Под отчим кровом! — изобразила возмущение Кассандра.
Мадалена снова рассмеялась.
— Марко едва успел сбежать с первыми лучами солнца, когда слуги уже начали вставать. Еще немного, и его бы застали.
Из-за колонны вышел садовник, суровый на вид старик с бадьей, до краев наполненной водой. Не обращая внимания на девушек, он принялся поливать розовые кусты, на которых вот-вот должны были завязаться первые бутоны. Подруги склонились друг к другу, словно заговорщицы, и дружно расхохотались.
— В общем, на прошлой неделе я не зря ходила на исповедь, — резюмировала Мадалена. — Кажется, мне удалось вогнать священника в краску.
Кассандра сделала глоток из своего бокала: вино оказалось терпким и сладким. Интересно, каково это — целоваться с кем-нибудь всю ночь напролет? Стоило девушке об этом подумать, как перед ее внутренним взором немедленно возник наглец Фалько, вогнав в краску ее саму.
Кассандре вдруг до отчаяния захотелось рассказать Мадалене обо всем: о встрече на кладбище, мертвой куртизанке, об убийце, скрывшемся в ночи. О страхе и о чем-то еще, неведомом и волнующем, что успело поселиться в ее душе. Тайна жгла и тяготила. Ее нужно было хоть с кем-то разделить.
— В день свадьбы… — начала Мадалена, — ты ведь все время будешь рядом, правда? На всякий случай.
Если бы Кассандра не знала свою подругу с детства, она могла бы поклясться, что та боится.
— Конечно. Можешь на меня положиться.
Мадалена вскочила и чмокнула ее в щеку.
— Ты просто чудо. Самая лучшая и верная из всех подруг. Неудивительно, что родители сосватали тебя за Луку да Перага. Вы так друг другу подходите.
— Потому что мы оба зануды? — Кассандра поднялась на ноги и протянула ладони навстречу прохладным брызгам фонтана. Среди водяных струй кокетливо изогнулась Венера, чьи мраморные прелести прикрывали длинные кудри. Вокруг бассейна были изображены обнаженные или полуобнаженные фигуры других богов.
Мада присоединилась к подруге. Она провела ладонью по краю фонтана, потом зачерпнула воды и со смехом плеснула в лицо Кассандре.
— Потому что вы оба праведники.
Кассандра отвела глаза, спасаясь от сверкающих брызг. Мадалена подшучивала над ней, как умудренная опытом тетушка над несмышленым ребенком. Знала бы она, чем занималась праведница этой ночью. Разгуливала по кладбищу в компании простолюдина. Скрыла от властей убийство. Скрыла исчезновение Ливианы! Мадалена заметила смятение подруги и заботливо коснулась ее руки:
— Ты сегодня какая-то тихая. Это из-за Ливианы?
Кассандра представила, как рассказывает о событиях прошлой ночи и как глаза Мады делаются все больше, а рот приоткрывается от изумления. «Потому что вы оба праведники».
Но нет. Не станет она ничего рассказывать. Мадалена придет в ужас. Подумает, что подруга заболела, или лишилась разума, или одержима бесом. Даже если Кассандра возьмет с нее клятву молчать, Мада проболтается отцу. А он не преминет обо всем рассказать Агнессе.
— Я сама не знаю, что со мной творится, — проговорила девушка, тщательно подбирая слова. — Наверное, мне просто… грустно.
Мадалена погладила ее руку:
— Я знаю, кто тебя развеселит. Белокурый студент, который пробудит в тебе жажду поцелуев! Когда Лука вернется?
Кассандра вспомнила о нераспечатанном письме от жениха.
— Не знаю, — ответила она, возвращаясь к столу. Мада последовала за ней. Чтобы не смотреть в лицо подруги, Кассандра принялась разглядывать вышитые на скатерти лилии. Она никогда ни с кем не делилась сомнениями относительно предстоящего замужества, а в том, что вовсе его не желает, не призналась бы даже самой себе. — У нас все иначе, не так, как у вас с Марко.
— Почему ты так говоришь? — Мадалена склонила голову набок и во все глаза смотрела на подругу, ожидая ответа.
Кассандра вновь подумала о Фалько.
— Так оно и есть. Мы почти не знаем друг друга. — Девушка опустила глаза. Замысловатый узор на скатерти отчего-то притягивал ее внимание. — Как ты узнала, что Марко тебя любит? — Об этом спрашивать не следовало: теперь Мадалена станет дразнить ее несмышленой малышкой.
— Я замечала, как он на меня смотрит, как ищет повод будто невзначай меня коснуться. — Мада слегка покраснела. — Знаешь, что мне мама говорила? Она говорила: «Хочешь узнать о чувствах юноши — урони к его ногам платок. Если он поднимет его и тут же учтиво протянет тебе, значит, он к тебе равнодушен, а задержит на миг — он твой».
— Уронить платок? — Две птахи затеяли ссору среди голых веток розового куста. Они задиристо налетали друг на друга, разбрызгивая по ветру пегие перышки. Проигравшая птичка взмыла в воздух, но тут же вернулась, словно поддразнивая соперницу.
— Что с тобой, Кассандра? — спросила Мадалена, стараясь заглянуть подруге в глаза. — Ты не хочешь выходить за Луку?
«Да». Кассандра упрямо продолжала смотреть на птиц.
— Оставь сомнения, — посоветовала Мада. — Он надежен как скала, твой Лука.
Кассандра не знала, куда деваться от гула собственных мыслей, несмолкаемого, словно шум прибоя. Мадалена права. Лука и вправду надежен как скала. Но разве в этом все дело? И тетушка Агнесса скала. И сам уклад на Сан-Доменико незыблем. Вот бы броситься в холодные воды лагуны и поплыть навстречу свободе. Но ей не выплыть. Течение унесет назад; прежняя жизнь затянет на дно.
Глава пятая
Огонь, подобно двуликому Янусу, обладает и разрушительной, и целительной силой. Он рушит дома и испепеляет плоть, но он же очищает и прижигает раны.
Кассандра нашла Сиену на кухне, за беззаботной болтовней с камеристкой Мады Евой и другими слугами семейства Рамбальдо. Подобрав свертки с покупками, служанка поспешила вслед за госпожой на набережную, чтобы отправиться в обратный путь на Сан-Доменико. Выбраться с маленького островка не составляло труда, но отыскать лодку, чтобы вернуться обратно, было куда сложнее. На этот раз Сиене удалось заранее договориться с молодым гондольером. Когда тот помогал Кассандре взойти на борт, она поразилась силе и твердости его грубой руки. Сиена аккуратно сложила свертки на носу и устроилась в фельце рядом с хозяйкой.
— Ты что, скупила весь рынок? — ехидно поинтересовалась Кассандра.
Сиена улыбалась:
— Совсем немного: лекарственные травы и снадобья для вашей тетушки, отрезы на новые передники, пряности для повара. — Она понизила голос. — А еще зерна для этого нового испанского питья. Кофе называется.
Служанка поднесла к носу один из свертков.
— Повар сказал, что хоть Папа и не одобрил напиток, ваша тетушка наверняка захочет его попробовать.
Кассандра никогда не понимала, как можно так радоваться самому процессу совершения покупок. Откинувшись на бархатные подушки, она слушала вкрадчивый плеск воды и любовалась проплывавшими по берегам зданиями. Легкие волны плескались у гранитных набережных, то накрывая, то обнажая зеленоватые от плесени камни. Подернутое дымкой солнце висело низко над горизонтом, окрашивая небо в цвет старой бронзы.