Разинутая пасть льва зияла чернотой отверстия, как будто предназначенного для жертвоприношений. Всевидящие глаза, широкий размах крыльев. Над головой льва надпись большими латинскими буквами:
DENONTIE S
Виктор отодрал еще несколько кусков бумаги.
DENONTIE SECRETE
Латынь Виктор встречал лишь в названиях растений. Он опустился перед львом на колени и перенесся мысленно на несколько веков назад. Чисто практического значения сооружение, приспособление для сбора информации.
Для секретных доносов.
Порыв ветра захлестнул куб и устроившегося рядом Виктора потоками воды, и промокший американец пустился дальше. Наконец он услышал впереди шаги и решил, что выйдет сейчас к какой-нибудь траттории. Однако на пустынном перекрестке он обнаружил лишь мопед, пристегнутый цепочкой к столбу.
Виктор пустился по венецианскому лабиринту, ускоряя шаги и чувствуя, что вода в туфлях от быстрой ходьбы нагревается. Непогода превратила день на улицах Венеции в ночь, поглотив без остатка слабые лучи солнца.
21
Он окончательно сбился с пути. Салфетка с картой превратилась в мокрую кашицу. На улицах никого. У окна на третьем этаже стоит какой-то тип, курит, смотрит на одинокого пешехода и ждет, когда прояснится небо. Мимо пробежала старуха, как будто спешила на собственные похороны. Что-то темное мелькнуло на крыше. Черное пятно повторяло его маршрут. Виктору померещились широкие плечи.
— Эй! — крикнул Виктор.
Дождь ревниво заглушал посторонние звуки, но человек на крыше услышал его и остановился, вертя что-то в руках. Трубочист? Антенный мастер? Прожектор соседней церкви набросил на черную фигуру размытое сияние.
— Эй, что ты там делаешь? — снова заорал Виктор, не узнавая собственного голоса.
Мимо пронеслась группа мальчишек на мопедах. Один уставился на крышу, в направлении взгляда Виктора, и чуть не врезался в мусорный контейнер. Увильнув в последний момент, парень тряхнул головой, наддал газу и скрылся.
Силуэт на крыше прекратил возню со своим имуществом, бодро махнул Виктору рукой и скрылся за дымовой трубой. Виктора окатила запоздалая волна страха. Почему этот человек колебался, перед тем как помахать Виктору? Что у него в руках? Оружие? Хм… Трубочист?.. Виктор повернул в другую сторону и отправился, сам того не ведая, в направлении района Дорсодуро, к сгорбленному силуэту моста Аккадемиа.
Перейдя через мост, он повернул голову к оставленному позади городскому центру. Дома центрального района потеряли к нему интерес, как будто отвернулись и замкнулись в себе. Никаких теней. Призрак Миммо, мрачно пошутил он. Или Мейера. Да пара тощих бродячих собак с поджатыми хвостами.
Тут он увидел фонарь и вывеску ресторана. Того самого, который изобразил на своей карте Ансельмо. Собаки направились вдоль фасада к черному ходу, надеясь на появление какой-нибудь доброй души из ресторанного персонала. Виктор нырнул в дверь.
А четырьмя этажами выше какое-то темное пятно терпеливо поджидало его, пристроившись между дымовой трубой и сломанной пиратской антенной.
22
В ресторане свершался ритуал.
Группа мужчин разного возраста в одинаковых передниках устремила взгляды на мерцающее бельмо маленького черно-белого телевизора. Повтор игры между спортклубами «Милан» и «Ювентус». Один из мужчин оторвался от экрана и спросил почти без вопросительных интонаций:
— Синьор Талент?
— Да. Спасибо. Очень рад, что вы открыты.
Виктор понял, что Ансельмо позвонил сюда после его ухода, и прикинул, какого размера чаевыми следует вознаградить его за такую услугу.
Официант слегка улыбнулся и небрежно отмахнулся, как бы отводя от себя незаслуженную благодарность. Он усадил гостя за стол у зашторенного окна, покрытый белой скатертью из камчатного полотна, под канделябром, излучавшим слишком яркий свет. Не переставая прислушиваться к голосу телевизионного комментатора, он принял заказ и исчез на кухне. На столе моментально появилась тарелка, и официант вернулся к очередному пенальти, а Виктор принялся за своего сига. Нежная, ароматная рыба, чуть лимона и петрушки, немного…
— А своего чудесного риса не желаете?
Голос, сухой, как треск валежника, голос американской континентальной глубинки. Виктор сжал вилку и повернулся, ожидая встретить взгляд Уилбура. Но увидел незнакомое лицо, старое, иссеченное глубокими морщинами. Пронзительный взгляд голубых глаз… И замшевые ковбойские сапоги, с которых сразу натекла лужа.