Он перевел дух и постучал. Дверь открыл малыш с пирожным в руке. Другой рукой он отпихивал от пирожного морду собаки. Ребенок с любопытством глядел на пришедшего.
— С Рождеством вас обоих, — начал беседу Виктор.
— А ты кто?
— Я работаю на твою бабушку. Мне нужно с ней поговорить.
Парень развернулся и в сопровождении собаки понесся обратно, чтобы сообщить «бабуле», что там «какой-то дядя» хочет с ней поговорить. Ответило ему недовольное неразборчивое бормотание, затем четкий стук каблуков возвестил о приближении Марианны. В дверном проеме появилось ее лицо. Рот уже открыт, чтобы прогнать недотепу-охранника. Но вот она узнала этого «охранника» — и выронила тарелку с пирожными. Собака мгновенно метнулась к рождественскому подарку судьбы.
— Бабуля, что там? — встревоженный голос молодой женщины. В двери показалось ее лицо. Три поколения в семейном уюте встречают Рождество.
— Прошу прощения, мадам. — Виктор бодро вскинул два пальца к козырьку нелепой кепки. — Дело важное, срочное, безотлагательное. И очень для вас интересное. Требует вашего внимания.
Он сунул Марианне снимок заседания «Десятки» с нею в центре кадра.
— Там еще картиночки, бумажки всякие, пленки… Мне без вас никак не разобраться, мэм. И еще есть, всего сразу не унести было, уж извините.
— Спасибо, спасибо, — широко улыбнулась Марианна, обжигая непрошеного гостя ледяным взглядом. Виктор улыбался, стараясь не делать лишних движений. — Это мои Адель, Тоби и Пират.
Молодая мамочка пожала Виктору руку и вернулась на кухню, прихватив свое чадо и оторвав питомца от пирожных. Марианна повела Виктора в кабинет. На полу прихожей остались недоеденные собакой лакомства.
Детские постеры и рисунки… «Атмосфера»… Атмосфера Трэск-Академи, чай перед каникулами, знаки внимания одиноких и временно одиноких учительниц… Марианна уселась за стол красного дерева, на котором, около телефона, помещалась табличка с детскими каракулями: «ЛУТШАЯ В МИРЕ БУБУЛЯ». Лицо хозяйки сохраняло полное спокойствие, но пальцы нервно крутили золотые безделушки. Мерно тикали «дедушкины» напольные часы в резном корпусе. На стене — молодая Марианна с двумя пожилыми джентльменами; все трое воззрились в будущее, вполне уверенные, что владеют им.
— Не думала я, что вы пожалуете так скоро… и так… по-семейному.
— Извините. Надо было мне пристать к вам на стоянке, чтобы можно было пристрелить меня как террориста.
— Вы и есть террорист, — отрезала Марианна. Виктор опустился в кожаное кресло. Из соседней комнаты доносился полушепот. Кто-то разговаривал по телефону.
— Ваш венецианский босс вряд ли доволен, что я еще дышу. Джо утверждает, что его даже вы боитесь.
— Не имею представления, о ком вы.
— Конечно. Но вы обещали ему голову Джо три года назад. Он вам к Рождеству открытку прислал? Или мешок печной сажи?
Марианна вздохнула:
— Что вам надо? Начнем с родителей? Идея с родителями, кстати, не моя, и я с удовольствием помогу в разрешении этой проблемы.
У Виктора руки чесались от желания разорвать ей глотку. Он вспомнил развороченное плечо Стефано, накатила дурнота, сменившаяся волной злости.
— Стефано мне пришлось пристрелить.
— Что ж, обстоятельства меняются.
— Ресторан в торговом центре у северного выезда из вашей деревни, — четко сказал Виктор, вставая.
— И что? — Марианна посмотрела на часы.
Виктор подошел к двери, открыл ее и потрепал загривок собаки, ткнувшейся в него мордой.
— Разберитесь со своей выпечкой и через полчаса приезжайте туда. Имейте в виду, что копии документов находятся в надежных местах. Нормальный шантаж, дело вам знакомое.
Марианна поежилась. Судье не понравится такой звонок.
— Чего вы требуете?
— Всего.
Виктор вышел, помахал рукой малышу, свесившемуся через перила. Собака скулила, чувствуя смену настроения в доме.
Липовый механик проводил Виктора ненавидящим взглядом, как соседа, выигравшего в лотерею. Отъезжая, Виктор чувствовал, как затылок покалывают прицельные линии винтовок незримой армии.
79
Виктор подъехал к ресторану и набрал номер Джо. Она мгновенно ответила.
— Ну как? — спросила она.
— Был у нее, назначил встречу. У тебя все в порядке?
— Глаза промыла. Все хорошо. Когда вернешься?
Впервые он воспринял без удивления то, что она в нем нуждалась. Осознав это, Виктор почувствовал, как по телу разлилось тепло.
— Как только смогу. Ты сиди на месте, никуда не высовывайся.
— Возвращайся.