— Вы искать молодая леди за ваш стол?
Он молча закивал головой, поедая ее глазами. Скажи, что она побежала в химчистку за моим уродским свитером. Скажи что угодно, но не то, что ты собираешься сейчас сказать!
Женщина покачала головой:
— Я видеть ее хорошо. Она сидеть, потом встать и идти прочь. Быстро идти. Не оглядываться.
Голова Виктора пошла кругом.
— Кто-нибудь с ней говорил? — Виктор ткнул пальцем в свое ухо: — Телефон?
Женщина поцокала языком и покачала головой:
— Нет. Она просто уйти. Два карабиньери, они идти мимо, просто так, не смотреть на нее. Никто не подходить. И все вещи вот здесь, вот они. — Женщина сама поражалась нелогичности ситуации. — Я все видеть, видеть вы ее целовать, она вас целовать. Вы идти внутрь… Она просто встать и идти прочь. Очень жаль.
Виктор осознал, что, занятый исчезновением Арабеллы, не обратил внимания ни на что вокруг. Но вот на столе красная коробочка. С опущенной крышкой.
Он откинул крышку, ожидая увидеть лишь красную ткань, но браслет зловеще отсвечивал золотом и зеленью. Чудовище вовсе не стремилось украсить запястье Арабеллы, оно издевалось над Виктором своим присутствием.
«Не смог удержать, что любишь, — шипел морской монстр. — Кто из вас слеп?»
Виктор обвел взглядом поверхность стола. Да, морской змей Фаринези прав. Он не заметил сначала еще одного предмета, часто забываемого туристами на столиках кафе по всей Европе. Только Арабелла не турист. Вот они, лежат спокойненько, аккуратно сложенные, рядом с ее тарелкой.
Очки «Джекки О.».
36
Венеция очень терпелива. Она знает, что все преступники, даже в наши продажные времена, попадают в конце концов в тюрьму. Полицейские Венеции давно уже не расплющивают конечностей подозреваемых механическими детекторами лжи, не завинчивают тиски на лодыжках, добиваясь признания, чтобы отправить негодяев на эшафот. Громоздкий кастелло превратился в своего рода регистратуру. Преступления совершаются, как же без них, но уголовная полиция, квестура, не нуждается в особых усилиях для того, чтобы подследственные наркоманы, проститутки и контрабандисты «раскололись», как иной раз раскалываются прогнившие деревянные сваи в фундаментах города.
Но не сейчас, когда в большом пустом помещении Виктор пытался разобраться в событиях последних дней. Жуткое дуновение древнего кошмара вырвало полицейских из привычной полусонной рутины. Пока Виктор излагал сержанту все происшествия, в памяти постоянно всплывали новые подробности, и он осознавал, как мало ему, в сущности, известно об Арабелле.
От него не укрылось изменение в поведении полицейских. Сначала от него пренебрежительно отмахивались, как от лопуха-рогоносца, покинутого безответно любимой женщиной. Но внезапно их острые венецианские носы потянулись к покинутому любовнику, как будто стремясь унюхать какую-то древнюю легенду времен дожей.
Двое в аккуратно сидевшей форме в весьма категорической манере предложили американцу последовать с ними. Он сначала страшно испугался, полагая, что сейчас увидит изуродованное мертвое тело Арабеллы. Но всего лишь попал в другую большую комнату.
— Вы можете мне сказать, что с ней? — напирал Виктор. — С ней ничего не случилось?
Один из полицейских слегка покачал головой. Виктор ничего не понял, но ощутил дыхание старого замка, дыхание смерти и мучений. Его оставили в помещении с двумя пластиковыми стульями и столом и заперли снаружи. Не слишком уютный уголок. Древняя комната для допросов.
Потолок со следами многочисленных протечек. По верху — ряд маленьких дырочек, как будто когда-то стены прикрывала драпировка, ныне снятая или рухнувшая.
Через час заточения Виктор был близок к тому, чтобы завопить и застучать в дверь, но тут наконец вошли четверо. Один оказался стройным мужчиной в свитере и джинсах, другой — рослым и мускулистым человеком в темном костюме, и еще двое были в форме, с непроницаемыми лицами. «Костюм», самый молодой, остался у двери, двое в форме прошли вместе со «свитером» к столу. «Свитер» сел и распахнул папку. При ближайшем рассмотрении он оказался не таким уж и стройным.
— Я инспектор уголовного розыска Карреджо, — сообщил он на хорошем английском и указал большим пальцем поочередно в каждого из присутствующих. Те с официальным видом кивали, когда назывались их фамилии. — Суперинтендант Николетто из группы быстрого реагирования, лейтенант Фоскари из иммиграционной полиции и капитан Дандоло из антитеррористического подразделения. Прежде чем мы начнем, не хотите ли вы что-нибудь сообщить нам?
Виктор в недоумении уставился на него.
— Меня пригласили для выступления на конференции в Иституто, — самоуверенно начал он. — Мисс Удинезе и я… мы очень сблизились за последние дни, как я уже объяснил сержанту Теодоре. И я не знаю, где она. Вы ищете ее?
Карреджо заглянул в бумаги:
— Вам знаком человек по имени Макензен? Рэймонд Макензен?
Наконец хоть одно знакомое имя.
— Да! То есть… — Он сбился. — Арабелла упомянула, что он их адвокат, управляет делами семьи, продажей дома и тому подобное… Он должен был урегулировать вопрос с проигрышем брата. — Ухмылок полицейских Виктор не заметил. — Но лично не знаком, не встречал.
— Никогда не встречали? — переспросил Карреджо.
— Нет, я же сказал…
— А этот дом, который она продает? Бывали в нем?
— Я провел в нем эту ночь. — Виктор рассердился, заметив улыбку на лице одного из полицейских. — Слушайте, вы ведь это уже знаете. Нельзя ли перейти к делу?
Карреджо вытащил еще одну бумажку:
— Кампо Сан-Сте, номер два, возле церкви. Так? И она дала вам костюм… своего брата. Это тоже верно? — Один из полицейских зажал себе рот, стараясь не прыснуть.
Виктор покраснел, вытащил из кармана визитку Арабеллы и кинул ее на стол:
— Да! Я же говорил. Почему вы все время спрашиваете об одном и том же? Спрашивайте о том, что вас действительно интересует!
Карреджо не улыбался. Он кивнул и подобрал карточку. Прочитал внимательно и приобщил к бумагам.
— Хорошо. Можете вы мне сказать, где ваш мобильный телефон?
Виктор запаниковал. Почему они не хотят говорить об Арабелле?
— Послушайте, вы не знаете, что с Арабеллой?
— Пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Вы сами предложили спрашивать о том, что я хочу узнать. Итак, где ваш телефон?
— Думаю, я его потерял. Прошлой ночью. Скорее всего, возле бара «NONE».
Один из офицеров пригнулся к уху Карреджо и что-то ему прошептал. Карреджо вытащил еще листок:
— Да, ночью был вызов из кафе. Два американца подрались и продолжили драку снаружи. Вы пытались задушить противника. Мистер… — Карреджо поискал имя. — Пелл вас оттащил. Он заявил, что это просто шутка. Все так?
Виктор вспомнил свинячьи глазки Уилбура. Его охватил непонятный страх.
— Да… да, так.
— Просто буйная ночка? Ничего страшного?
— Да, ничего страшного.
Карреджо указал на шрам:
— Любите подраться?
— В детстве упал с велосипеда. Слушайте, ведь в баре действительно ничего серьезного не случилось.
— Значит, шутка добрых друзей? Старых добрых друзей? А синьор Миммо тоже ваш добрый друг?
Виктор понимал, что нужно сохранять спокойствие.
— Это недоразумение. Я…
— И в кафе недоразумение?
— Ну, хорошо: Уилбур мне не друг. Да, мы всерьез повздорили. Он наговорил гадостей о мисс Удинезе, и я… вспылил.
Карреджо вытащил из стопки фото, но пока не показывал его.
— А почему вы пытались его придушить?
— Не знаю. Само собой получилось.
Карреджо полистал папку.
— Корпус морской пехоты Соединенных Штатов, с восемьдесят восьмого по девяносто второй. Стрелок никудышный. Однако награжден бронзовой медалью за спасение товарищей. С отметкой «V» за доблесть в бою. Это тоже случайность?