О, так вот откуда Эсмеральде столько известно о другом собрате. Хотя чему тут удивляться? Если все эти годы Эсмеральда держалась рядом, то, наоборот, было бы странно, если бы она ни разу не столкнулась с остальными членами орденами и пути-дорожки их ни разу не пересеклись. Все-таки вращаться приходилось в тех же кругах, да и это она от взора брата скрывалась, другие-то вряд ли в лицо ее знали и вообще не догадывались, кто она такая. Ну и природа суккубы свое требовала.
— Вэйд, послушай, — я опустилась на корточки возле кресла. — Я сейчас тоже видела сон-воспоминание. Наверное, скорее Эсмеральды, чем твое. И мы с ней поговорили, правда, недолго, но все лучше, чем совсем ничего.
— Ты разговаривала с Эсме? — удивился Вэйдалл. — Во сне?
— Не спрашивай, как так вышло, я и сама не понимаю. В общем, я сказала ей, где мы, и об аномалии, и чтобы они обратились к леди Идэне.
— Нас найдут? — осторожно поинтересовалась Вивиан.
— Обязательно, — заявила я убежденно. — Леди Идэна наша старшая сирена и она сумеет помочь в сложившейся ситуации. Хорошо бы, конечно, чтобы Гален и сам догадался позвать ее, но лучше напомнить на всякий случай, — я выпрямилась, оправила блузку.
А то кто Галена знает? С него станется притащить на дело стайку молодых и не особо опытных сирен и при этом пренебречь дельным советом от той, кто старше и лучше него разбирается в вопросах перемещений и поисках пропавших.
— Ну а теперь, — я скрестила руки на груди и смерила Вэйдалла строгим взглядом сверху вниз, — может, кто-нибудь мне расскажет, что произошло в Тирсе, пока я была на каникулах?
— Ничего, — ответил Вэйдалл.
— Это я уже слышала, но, прости, почему-то не верю.
— Поговорим об этом дома, хорошо? — мужчина предостерегающе посмотрел на Вивиан за моей спиной.
— Нет, сейчас, — не согласилась я.
— Ева.
— А что сразу Ева? Я не слепая и не глухая и вижу, что вы оба — и ты, и Гален, — что-то от меня скрываете. Ладно, решила я поначалу, быть может, это связано с революцией, или с вашим собратским прошлым, или еще с чем-то таким страшно секретным и для ушей вашей девушки не предназначенным. Ладно твоя сестра, в конце концов, это стало сюрпризом и для тебя, и для Галена, ладно Марк, все равно кто-то из ордена да должен был объявиться. Но кто прольет хоть немного света на постоянное присутствие рядом с тобой юной леди Дарро?
— Я не… — вновь завела Вивиан, но я, не оборачиваясь, взмахом руки перебила ее.
— Какого пса то она без конца крутится возле тебя, то ты возле нее? Почему сейчас спросонья она выдала такую замечательную фразу — «О, Вэйдалл, что такое? Опять твои сны?»
— Я не совсем так сказала, — возразила девушка упрямо.
— Что значит — «опять»? — реплику Вивиан я проигнорировала.
— Я уже говорил, мне снятся воспоминания Эсмеральды, — с раздражающим терпением повторил Вэйдалл.
— Эту часть мы уже прошли, — парировала я ядовито. — Давайте лучше сразу перейдем к неоспоримому факту, что леди Дарро в принципе откуда-то известно о твоих снах. Или ты ей нынче совсем все рассказываешь, даже то, о чем не считаешь нужным говорить мне, своей паре и девушке, к которой ты, предположительно, испытываешь не только порожденное привязкой сексуальное влечение?
Вэйдалл встал, извиняюще улыбнулся Вивиан, взял меня за руку и отвел в ванную комнату, тесное помещение с умывальником и душевой кабинкой. Явно по привычке включил воду, оставил течь несильной струей в раковину, и повернулся ко мне.
— Ева, ты прекрасно понимаешь, что между мной и Вивиан ничего нет и быть не может, равно как и между мной и любой другой девушкой, — начал он тихим, серьезным тоном. — Я отношусь к ней как к сестре…
— Что было бы весьма актуально неделю назад, когда ты полагал, будто Эсмеральда давным-давно умерла, — я тоже понизила голос. — Но, пес разорви, твоя родная сестра жива, зачем тебе заменитель?
— Да, Эсме жива, однако… она изменилась, Ева, — Вэйдалл усмехнулся невесело, с горечью сожаления. — Она больше не моя младшая сестренка, которая вечно меня дразнила и прибегала ко мне же, когда ее кто-то обижал. Она давно выросла и перестала нуждаться во мне, как было во времена нашего детства.
— Вэйд, это естественно. Как бы мы ни были привязаны к своим братьям-сестрам, даже при наличии действительно близких, доверительных отношений, рано или поздно мы разлетаемся каждый в свою сторону. Мы по-прежнему одна семья, по-прежнему любим друг друга, но у каждого своя жизнь. Она, эта жизнь, есть у тебя, и есть у Эсмеральды, тем более, такая бездна лет прошла. Ты же не мог ожидать, что сестра останется такой же, какой была когда-то?