– А говоришь, не оборотень.
– Такова часть моей особенности – иные запахи я ощущаю острее, чем оборотни. Порой это сводит с ума, – мужчина коснулся моих губ своими, осторожно, коротко.
Ещё раз. И ещё. Припомнив свои тренировки на помидорах, я приоткрыла рот, попыталась ответить, неуверенно, неловко. Мужчина отстранился, оглянулся на дверь и взял вдруг меня за руку.
– Пойдём.
Куда?
За синей занавесью на стене скрывалась вторая, неприметная почти дверь. Отодвинув складки лёгкой ткани, мужчина открыл створку, вошёл первым, включил свет и поманил меня.
Ванная комната. Довольно просторная, чистая и такая же обезличенная, как и все уже виденные мной помещения в этом доме. Чувствовалось, что Гален действительно не собирается оставаться в Тирсе надолго, а значит, нет смысла что-то переделывать или переставлять в снимаемом на короткий срок жилье.
Мужчина же закрыл дверь, приблизился к ванне на изогнутых ножках и включил воду. Слив не заткнул.
– Что ты делаешь? – удивилась я.
– Порчу кому-то вечер, – хмыкнул мужчина и повернулся ко мне. Коснулся вновь моей щеки, задев одно из перьев на маске.
При ярком освещении видно, что волосы тёмно-каштановые с едва уловимым оттенком меди. А глаза по-прежнему тёмные, переменчивые – то карие с мшистой прозеленью, то цвета грозового неба.
– Ты не пила, – не вопрос. Утверждение.
– Нет, – ответила я честно. – На нас эти снадобья практически не действует, да и я предпочитаю ясную голову.
Пальцы скользнули с моей щеки на волосы, поднялись к лентам завязки. Потянули за кончик. Я застыла, не возражая, пока мужчина аккуратно снимал с меня маску. В общем-то, без этого атрибута мне даже лучше – вдруг один из них или сразу оба посещали «Маску» и видели моё выступление? Разумеется, посетители, как правило, не в состоянии нас различить, но мало ли…
Мужчина отбросил маску, рассматривая пристально моё лицо. Я улыбнулась немного смущённо, не зная, как реагировать. К взглядам изучающим, оценивающим я привыкла и представляла, что буду делать, когда меня начнут соблазнять или если всё сложится совсем печальным образом, однако к незнакомцу с неожиданным поведением оказалась совершенно не готова. А мужчина снял внезапно и свою маску.
Действительно приятное, привлекательное лицо, без ярких черт, складывающихся в броский, запоминающийся лик, как у Галена. И мужчина передо мной выглядел чуть моложе, чем мне подумалось в спальне. Наверное, меньше тридцати на вид.
Странно складывается вечер. Я стою в обществе незнакомца в ванной комнате, под шум льющейся из крана воды, и мы друг друга рассматриваем так внимательно и сосредоточенно, словно пришли на выставку живописи. И я замечаю во взгляде мужчины непонятное пытливое ожидание.
Наконец он поднял вопросительно брови, определённо не найдя в моём лице и глазах нужного ответа.
– Что? – растерялась я.
– Ничего, – мужчина качнул головой скорее своим мыслям, нежели мне. – Вэйд.
– Ева, – представилась я машинально. – То есть Женевьева. Впрочем, ты и так уже знаешь моё имя… Разве ты не стремишься сохранить инкогнито? – спохватилась вдруг.
– Ты меня не узнала, соответственно, раньше не видела.
– А должна была?
– Шанс был, – Вэйд вновь усмехнулся.
И где я могла бы его в теории увидеть? Или он какая-то важная шишка, как Тито говорит?
– Ева, – мужчина пропустил сквозь пальцы лежащий на моей груди локон, посмотрел серьёзно в глаза, – если я предложу тебе выбор, уйти отсюда и забыть обо всём или остаться до утра, что ты выберешь?
Чем дальше, тем страннее.
– Совсем уйти? – уточнила я, не вполне понимая причин столь неожиданного предложения. – Без всяких… принуждений и дальнейшего внимания со стороны гос… Галена?
– Да.
– А как же… потребность в девственнице?
– Разберусь. В любом случае ты будешь свободна, и никто ни к чему не станет тебя принуждать.
Заманчиво. Даже чересчур.
– Почему? – не удержалась я от вопроса. – Зачем сначала приводить девицу, а потом предлагать ей выбор?
– Чтобы у неё был выбор. Чтобы он был у тебя. Тебе это кажется нелогичным?