Это не игры. Это игрища.
– Хорошо, – к щекам прилила вдруг краска и я смутилась. – Даже очень хорошо.
– Твой партнёр был нежен?
Который? Вэйдалл был умопомрачительно нежен, от Галена я особой нежности что-то не заметила. Пришёл, взял, что хотел, и ушёл. Просто ушёл, не сказав больше ни слова.
– Нежен, очень внимателен и заботлив, – перечислила я достоинства того, о ком и рассказать не стыдно. И пусть Вэйдалл из братства – не каждый мужчина независимо от вида может похвастаться таким терпением, таким бережным обращением по отношению к случайной партнёрше-девственнице на одну ночь. Надеюсь, на какое-то время его потребность в невинной девушке удовлетворена. Неприятно думать, что он будет другую так же трепетно обнимать, нежно целовать непослушные девичьи губы, прикасаться бережно, словно эта очередная девица без полного имени и в маске – единственная женщина в его жизни.
А представлять подобное ещё хуже.
– Прекрасно, – Идэна взяла меня под локоть, повела прочь с террасы. – С новой силой и порталом ты, как я заметила, справилась неплохо. Днём я расскажу тебе о некоторых нюансах использования полного источника, а пока отдохни.
– Мне в школу через час, – напомнила я рассеянно.
И что злит сильнее – молчаливый уход Галена или следующая девица Вэйдалла?
– Если хочешь, можешь пропустить сегодня занятия, – предложила сирена неожиданно. – После первых игр необходим полноценный сон для восстановления и гармонизации сил. Я напишу тебе объяснительную записку для школы.
– Спасибо большое! – поблагодарила я искренне.
Не то чтобы очень хотелось отвечать на подозрительные вопросы Беатрис, да и с Галеном сталкиваться желания пока нет.
И, наверное, злит и уход, и девица.
* * *
Тончайшая вуаль аромата осталась на подушке. Трепетала незримо в воздухе. Таяла капельками на коже.
Гиацинт. Нежный весенний цветок.
Другие просто пахли, и иногда запах их походил на слишком приторные, раздражающие духи, от настойчивого аромата которых хотелось избавиться поскорее.
Ева пахла иначе. Ненавязчиво, приятно и в каждом новом переливе аромата открывались нюансы её настроения, её эмоции. Наверное, она сама не до конца осознавала то или другое чувство, охватывавшее её вдруг, но Вэйдалл отмечал малейшее изменение, словно новый распустившийся листочек или только-только появившийся бутон.
Сначала он действительно не понимал, что именно происходит. Запах, отличающийся ото всех, что были прежде. Настороженный взгляд синих глаз в прорезях маски. Изогнутые коричневые когти. А Гален уверял, что всё тщательно проверил. Забыл только уточнить, что девушка явно не человек. Или сам не знал?
Первый прямой взгляд в лицо, не скрытое более маской, при ярком освещении ванной. Смущённая улыбка. Слишком смелые для невинной девушки прикосновения, ни капли страха или возражения против разнесчастной стены. И собственное настойчивое желание укусить, пуская в кровь Евы яд. Остановил не запрет старших собратьев, не возможное наказание за нарушение, если о нём станет известно, но мысль, что девушка не человек, не из лунных, и неясно, как повлияет на неё яд братства. Мысль, что он может причинить ей вред.
Хрупкой, желанной. Своей.
Стукнула дверь, Гален вошёл стремительно в спальню, осмотрелся внимательно, задержав взгляд на отдёрнутой портьере.
– Где наша дерзкая девчонка? Я что-то слышал и ощущение такое, будто рядом кто-то открывал портал.
Вэйдалл перевернулся на спину, сел.
– Ушла. Сбежала через окно, – полагая, что он спит. Остался лишь аромат неверным облачком, тающий постепенно, неизбежно.
– Хочешь сказать, она сиганула из окна второго этажа? – уточнил Гален недоверчиво. – И сбежала домой? Голая?
Вэйдалл только головой качнул. Собрат подошёл к окну, отодвинул портьеру, присвистнул.
– А она, случаем, не суккуба? Сменила партнёра и даже не поморщилась и это в первый-то раз.