Вэйдалл выбрался из-под одеяла и направился в ванную за штанами. Уточнять, что слышал, как Гален заходил ночью в спальню, и заходил отнюдь не один раз, не стал.
* * *
– Ева. Е-ева!
Я перевернулась на другой бок и натянула одеяло на ухо.
– Е-е-ев! Ты спишь?
– Да, – сообщила я недовольно.
– Ну сколько можно спать? У тебя вообще-то ещё смена сегодня, и я хочу пикантных подробностей о твоих играх. Так ли горяч твой учитель, как мне показалось?
Вот неугомонная!
Я неохотно перевернулась на спину, разлепила кое-как веки. Стасия стояла возле кровати, скрестив руки на груди и требовательно глядя на меня. Шторы я перед отходом ко второму сну плотно закрыла, но по ощущениям время давно перевалило за полдень. И подруга здесь, значит, успела уже вернуться из Тирса.
– И как, напомни, твоего учителя зовут?
– Он не мой, – проворчала я, потягиваясь. – Гален Скай.
– Да? – удивилась Стасия и обернулась к приоткрытой двери. – Тиа, а это не он, получается.
– Что значит – не он? – насторожилась я. Обоняние у нас лишь немногим лучше человеческого, перед сном я приняла душ, и запаха Вэйдалла на мне точно не должно было остаться!
Тиана, ожидавшая, похоже, по ту сторону порога, вошла в комнату, неся в руках горшочек с растением.
– Доставили пару часов назад, – пояснила Тиана, присаживаясь на край постели.
Я тоже села, рассматривая растение. Длинные зелёные листья, небольшие белые цветы, собранные в соцветие-султан. И нежный сладковатый запах.
Гиацинт.
– И карточка, – Тиана протянула традиционный белый прямоугольник с позолоченными виньетками по углам.
«Гиацинт для гиацинты. В.»
Вэйдалл.
Он же говорил, что я пахну гиацинтом. Но где Вэйдалл достал его, ведь в садах гиацинты давно отцвели? И как узнал, где я живу? Хотя тут как раз всё просто – Гален сказал.
Отложив карточку, я взяла горшочек, понюхала цветы, подозревая, что на моём лице расплывается глупая донельзя улыбка.
– Да она покраснела, – поделилась Стасия заговорщицким шепотом.
– Я так понимаю, загадочный В. и твой учитель – разные люди? – уточнила Тиана.
Я смогла только кивнуть.
Конечно, нам, как и всем девушкам в «Маске», время от времени посылали за кулисы букеты, разные безделушки и порой даже драгоценности, однако в лучшем случае подарки означали восхищение, в худшем – предполагали очевидный обмен и потому мы принимали только цветы, немедленно возвращая остальные подношения. Да и кому присылались эти подарки – незнакомке в маске, образу, рождённому подчас нетрезвой фантазией клиента, легкодоступной, по его мнению, танцовщице и певичке. Но прежде мне никто и никогда не дарил цветы просто так, именно мне, а не эфемерной грёзе со сцены. Тем более цветок в горшочке.
И не называл гиацинтой.
– Кто этот В. и где ты с ним успела познакомиться? – спросила Стасия.
– Да вот успела, – пробормотала я, чувствуя, как горят щеки.
– Он ведь не из постоянных посетителей «Маски»?
– Нет, – не думаю, что Вэйдалл посещает подобные заведения.
– И не из школы?
– Нет.
– А поподробнее?
– Нет, – отрезала я и поставила горшочек на тумбочку возле кровати.
– А про учителя? – не унималась Стасия.
– В постели был неплох, за её пределами – не стоит внимания.
– И всё? – протянула подруга разочарованно. – А горячие подробности?
– Подробностей не будет, – не горю я особым желанием делиться с половиной обитателей «Гнезда» рассказом о ванной и сексе втроём. Конечно, вряд ли я кого-то здесь шокирую, зато удивлю точно.
Не говоря уже, что Идэна предостерегала от привязанности к первому, а я, к своему смущению, смятению и тайной радости, понимаю, что теперь Вэйдалл нравится мне ещё сильнее, чем накануне.
И он из братства.
И, кстати, ухаживает за леди Вивиан Дарро. Более чем очевидно, что едва ли Вэйдалл питает к ней какие-то нежные чувства и посягать на невинность юной леди не собирается, и члены братства не женятся в принципе, но…