– Какой у вас первый урок? Домоводство? – кажется, моё замечание мужчина попросту проигнорировал. – Минут через пятнадцать-двадцать после звонка попросись выйти. Я буду в кабинете истории, у меня урока нет.
– Что? – начала я, но Гален уже стремительно удалился, оставив на прощание слабый, быстро таящий запах воды.
Совсем с ума сошёл?! Воображает, будто я стану послушной собачонкой прибегать по первому его зову, да ещё посередь урока?
– Доброе утро, Ева, – возле меня остановилась Кларисс, проследила за моим направленным на Беатрис взглядом. – Вы с Беа всё ещё не разговариваете?
– Доброе, – ответила я мрачно. – Мы и не начинали.
– Беа не злая, – зачем-то попыталась оправдать подругу Кларисс. – Просто ей хочется в чём-то участвовать, чем-то заниматься…
– Чужой личной жизнью, например?
– Ты же понимаешь, что далеко не все из нас могут рассчитывать на продолжение учёбы, хорошую работу, карьеру, независимость. Многие так и останутся навсегда в Тирсе, выйдут замуж, будут рожать детей, терпеть любые выходки сначала мужа, потом подрастающих отпрысков и в конечном итоге упокоятся на городском кладбище.
Насколько я знала, мать Кларисс вдовела уже лет десять и обратно замуж не торопилась. Она одна растила единственную дочь и владела книжной лавкой неподалёку от салона госпожи Нельды – предприятие не самое доходное, особенно в условиях маленького города, но вполне позволяющее сохранять финансовую независимость и оплачивать учёбу Кларисс в нашей школе.
– Намекаешь, что благодаря протекции леди Тарранси передо мной открываются иные горизонты?
– Нет, – покачала светловолосой головой Кларисс. – Я хочу сказать, что некоторые осознают, что обречены вариться в этом котле до самой смерти, но всё равно мечтают о другой жизни, стремятся к… разнообразию своего существования.
А-а, и, надо полагать, наше трио внесло массу невиданного доселе разнообразия в скучную жизнь Беатрис, её свиты и половины школы.
– И Беа твёрдо намерена получить господина Ская, – сообщила девушка вдруг.
– Галена? – уточнила я недоверчиво, словно в школе водилось два господина Ская.
– Да. Ты не знала? – Кларисс с искренним удивлением посмотрела на меня. – Она его хочет и совершенно этого не скрывает.
Я-сирена подобралась мгновенно, готовая выпустить когти и разукрасить мордашку наглой захватчицы, а после разыскать Галена и пометить как своего мужчину, и плевать, что люди этих меток всё равно не понимают, не замечают и не чувствуют.
– Но… – и как на балу Вэйдалл сумел успокоить меня-сирену? Я стиснула в руках толстую, заляпанную немного тетрадь по домоводству, пытаясь сдержать желание наброситься на Беатрис, усмирить собственнический инстинкт, требующий раз и навсегда продемонстрировать всем потенциальным соперницам, что Гален занят. Я-человек мечтала, чтобы Вэйдалл оказался здесь, рядом со мной, чтобы обнял и успокоил. – Но она же сама мне сказала как-то раз, что… господин Скай подозрительный, у него тёмное прошлое и он… нищий… то есть бедный… то есть…
– Она ведь не замуж за него собирается, – Кларисс рассмеялась, коротко, беззлобно, моей наивной недогадливости. – Замуж она выйдет за того, кого предпочтёт её отец, а господин Скай нужен для развлечения, сама понимаешь какого. Господин Овертен позволяет дочери маленькие капризы, а она, в свою очередь, когда придёт срок, безропотно выйдет замуж, родит муженьку пару-тройку наследничков, а папеньке внуков и сможет развлекаться дальше. Ох, Ева, не смотри на меня так, она нам с Арианой сама рассказала о договоре с отцом.
«Возвышенность» отношений человеческих отцов и детей изумляла меня всё больше. И после таких сделок и договоров, после купли-продажи собственных отпрысков, после принуждения своими же родными к пустым бракам, в которых заведомо никто никогда не будет счастлив, всякие снобы ещё станут осуждать меня за любовь втроём? Уж лучше втроём и по взаимному согласию, чем вдвоём и… вот так.
Беатрис обернулась, увидела Кларисс и махнула рукой раздражённо, нетерпеливо, подзывая подругу к себе, будто та прислуга, не спешившая являться пред хозяйские очи. Я заметила тень недовольства в голубых глазах Кларисс, но всё же девушка подошла послушно, на ходу изображая подобострастную улыбку.