– Во-первых, у нас другие традиции и обычаи, – предельно терпеливо напомнил Гален. – Во-вторых, Лес, это не твоего ума дело. Женевьева, будь добра, любуйся пейзажем молча и не влезай в мужские разговоры, пока тебя не спросят.
В какие-такие разговоры? В мужские? Это те, которые прямо ух, какие серьёзные и умные, не чета пустой женской болтовне? А может, мне ещё закутаться в глухие восточные одежды, глаз от земли али от пола не поднимать и лепетать раболепно: «Слушаюсь и повинуюсь, господин мой»?!
Я поймала в зеркале заднего вида предостерегающий взгляд Галена и отвернулась к окну, глубоко возмущённая столь оскорбительным для свободной женщины и сирены отношением.
Автомобиль миновал широкую полосу поместий и поехал по дороге в сторону одной из деревенек, расположенных вокруг Тирса. Ничего интересного в пейзаже я не обнаружила, возделанные поля сменялись рощами, рощи – лугами. Небо в редких крапинках облачков, солнце припекало. В первый выходной день лета в Тирсе, как и во множестве ему подобных городов и поселений, пройдут летние гуляния, посвящённые наступлению тёплого времени года, ярмарки, пикники. Разумеется, не обойдётся и без чисто молодёжных развлечений вроде того, куда нас с Вэйдаллом приглашала Вивиан. Мы обычно ходили на городскую ярмарку, а поздним вечером, когда сумерки укутывали землю, до изнеможения летали над озером и лесом.
Очередной луг с пасущимися где-то вдали коровами перешёл в негустой лиственный лес, поднявшийся по обеим сторонам дороги. Наконец по знаку Арлеса машина свернула на узкую, уже довольно заросшую дорогу в две колеи. Минут десять мы тряслись на ухабах и неровностях, прежде чем демон попросил остановить.
– Надеюсь, это стоит того, чтобы всё бросить и тащиться Дирг знает куда посередь рабочего и учебного дня, – с нажимом заметил Гален, заглушив мотор.
– Я тоже надеюсь, – невозмутимо ухмыльнулся наёмник и первым вышел из автомобиля.
– Ева, от меня ни на шаг, ничего не трогаешь, никуда не лезешь, увидишь что-то подозрительное – немедленно скажешь мне, сама не суйся, – проинструктировал Гален.
– А может, ты меня сразу на женской половине дома запрёшь, как на востоке принято? – съязвила я.
– Запру с удовольствием, – парировал мужчина, и не поймёшь, то ли серьёзно, то ли шутит так извращённо. – Как только решим, где можно жить в относительном покое и безопасности, подальше от братства, и у нас появится дом, выходить из него ты будешь лишь с нашего разрешения, и как минимум первую неделю тебя не выпустят из постели, – Гален обернулся, посмотрел на меня колюче. – Или ты думаешь, я не заметил, как ты пялишься на Арлеса, не почувствовал твоего к нему интереса?
– Я на него не пялилась! И мне просто любопытно!
– Тогда придержи своё любопытство. Мне, знаешь ли, тоже не нравится, когда ты таращишься на посторонних мужиков.
– А не много ли ты себе позволяешь, ревнивый собственник-тиран?! – то Гален себя мальчиком для секса считает, весь бедный, обиженный и несчастный, а то вдруг вспомнил, что он царь природы, венец божественного творения, Мужчина с большой буквы, и начал указывать слабой ничтожной женщине её место! От праведного возмущения я даже к спинкам передних сидений подалась, мечтая вцепиться когтями в эту физиономию, идеальную и наглую до неприличия. – Я взрослая свободная сирена и я…
– Во-первых, драгоценная моя птичка, ты далеко ещё не взрослая, несмотря на твой настоящий возраст и ваши обычаи сирен, – перебил меня Гален и ледяные повелительные нотки в его негромком, подчёркнуто ровном голосе мне со-овсем не понравились. – Во-вторых, ты больше не свободная. Это диргова привязка приковала нас друг к другу навсегда. Не только меня и Вэйда к тебе, но и тебя к нам обоим. Поясняю – не только мы будем защищать тебя, заботиться, менять привычное существование и ломать голову, как жить дальше с учётом отношения наших старших к привязанностям, но и тебе придётся пересмотреть свои планы, принять мысль, что никакого третьего, четвертого, десятого и так далее самца у тебя не будет, и научиться уступать, слушаться и подчиняться. Особенно когда кто-то из нас тебя об этом просит. Брак, Ева, это каждодневная работа, совместный труд, а не игра в одни ворота.