— Тебя зарезали, как хрючило. — Ворчливо произнес от очага кот. — Истыкали стрелами и перерезали глотку.
Значит стрелы, подумал Коготь и еще раз осмотрел помещение. Дремучее средневековье какое-то, тем более если тут есть говорящие коты, то он точно очутился в бредовом фэнтези. Вот спасибо тебе, неизвестный Бог, я оценил твою шутку, язвительно подумал лазутчик и тут же в груди поселился страх. А ну как могучий Бог решит изъять его даже из этой тушки? Что-то помирать совершенно не хочется, зная, что там, за гранью, только мрак и ничто. Ладно, будем вживаться в этот мир, средневековый он или техномагический. Чего там еще напридумывали фантасты? Паропанк какой-то, колдуны и маги, анимешные бояре? Надеюсь, всего этого бреда здесь нет, а твоя жизнь продолжает зависеть от верной доброй стали, крепких доспехов и искусства фехтования. Хотя с этими говорящими котами всего можно ожидать.
— Почему же я тогда еще жив?
— Ей спасибо скажи. — Кивнул кот. — И мне. — Добавил он после секундной паузы. — Что тащил тебя на себе почти двадцать линий.
— Это далеко? — спросил Коготь, чтобы уточнить. Необязательно названое расстояние равно двадцати км, может он тут рядом чуть не подох, а этот за угол дома зашел и тело нашел. И двести метров всего лишь тащил.
— Да уж не близко. — Отрезал кошак.
— Рурк. — Строго сказала женщина, повернувшись к нему и снова посмотрев на ящера. — Ты помнишь меры? — Раненый отрицательно мотнул головой. Просто повозил ей по подушке, но Анга поняла. — В одной линии десять забегов, в одном забеге — сто шагов. — Объяснила она.
Значит, почти двадцать км, подумал Коготь. Нехило здоровяк потрудился. Сколько в этой тушке килограмм? Пятьдесят, шестьдесят? Может еще больше. Тащить на себе полудохлого незнакомца то еще занятие. Если он недоволен, то зачем меня спасал? Какой тогда бы в этом смысл? Не понимаю.
— Понятно. — Произнес лазутчик и чуть пошевелился.
— Кушать хочешь? — спросила знахарка и встала. — Сейчас у тебя должен быть зверский аппетит, организму нужны силы, чтобы зажили раны, питья одних настоев недостаточно.
— Попробую встать. — Коготь начал шевелиться и на тело накатила такая волна боли, что он, кряхтя, повалился обратно.
— Слишком торопишься. — Покачала головой знахарка и направилась к очагу, в котором уже весело потрескивал огонь. — Но поесть все равно нужно. Рурк, ты сходишь за своей добычей?
— Какой? — не понял тот.
— Той, что спрятал возле дороги.
— А?… — он кивком головы указал на раненого.
— Не бойся, ничего не случится. Он еле шевелится. — Успокоила кота женщина. Зато хорошо слышу, подумал Коготь.
— Может, он притворяется. — Кот явно опасался ящера и Анга прекрасно поняла это. Она только успокаивающе махнула рукой.
— Знаешь, я за свою жизнь повидала столько раненых и знаю, когда они симулируют, а когда им действительно плохо. Так вот, это как раз второй случай. Иди и не беспокойся. — Знахарка чуть подтолкнула кота к двери. — Если поторопишься, то вернешься к вечеру, сейчас уже почти полдень.
— Я вернусь гораздо раньше. — Заверил тот. — Пройду через проход.
— И осмотри место нападения на караван, только осторожно. — Сказала Анга. — Меня интересуют следы, оставленные магом. И потом, разбойники могут оставить там наблюдателей.
— Хорошо. — Мав кивнул и, быстро собравшись, взяв лук и накинув плащ, вышел из дома. Скрипнула дверь, знахарка закрылась на крепкий засов и принялась разогревать похлебку.
— Это меня бандиты так покромсали? — спросил с кровати ящер. Коготь все прекрасно слышал и сумел сложить два плюс два.
— Ну, четверых ты успел отправить на встречу с Богами, прежде чем тебя зарезали. — Ответила Анга. — Но в целом — да.
— Большой был караван? — продолжил расспросы Коготь.
— Не знаю, — пожала женщина плечами, — наверное. Рурк видел.
— Кажется, он уже пожалел, что притащил меня сюда. — Длинная фраза далась ящеру нелегко.
— Этот мав снаружи выглядит как висельник и убийца, но внутри — душка. — Анга засмеялась. — Не обращай на его ворчание внимания, он еще не привык к тебе. И потом, он считает это место своим, где он полновластный хозяин и в нем говорит простая конкуренция. Наследие звериного прошлого.
— А я? — спросил вдруг ящер. — Я что за зверь?
— Ты не знаешь?! — удивилась Анга и тут же ответила сама себе. — Ах да, раненые, что частично теряли память, иногда считали себя теми, кого видели впервые. Так кым легко ассоциировал себя с армаром и потом испытывал сильнейшее разочарование от того, кем являлся на самом деле. Я не слишком сложно объясняю?