Парень наступил ногой на спину ящерицы, из которой торчали три стрелы. Тот затих, понимая, что это не бандит склонился над ним, а госпожа смерть. Хас закрыл глаза, ожидая удара, но парень медлил. Одно дело размахивать мечом в толпе, не понимая, подрезал ты кого или просто так задел. И совсем другое хладнокровно прикончить раненого вот так. Старший над лучниками подбодрил его.
— Давай, парень, не медли. А то он успеет отойти с мир иной и без твоей помощи. — Бандит хмыкнул. — Или ты хочешь присоединиться к нему?
Подросток сжал зубы и решительно наклонился, приставляя лезвие ножа к горлу ящера. Не для того он сбежал из дома, чтобы быть еще и вышибленным из этой банды, в которую его пригласил приятель. Хочешь хорошей жизни, изволь делать так, как говорит старший. И сейчас, на этом самом месте, решается его судьба. Будет он принят или же останется лежать рядом с этим зверем. Он даже не кым, просто зверь, возникла вдруг в голове парня мысль, чего я вообще боюсь? Ведь не горюет же мать, когда рубит голову курице? Так чем я хуже? Парень надавил на нож и провел им по горлу раненого. Тот дернулся и затих, его голова коснулась сухой травы, а тело как-то вдруг обмякло. На лезвие ножа осталась темная, почти черная кровь. Парень встал и посмотрел на лучника.
— Вытри лезвие ножа об его одежду. — Приказал бандит. — Держи оружие в чистоте и оно тебя не подведет.
— Надо отрезать ему башку! — крикнул кто-то. — Повесим как трофей!
— Нет! — громко отрезал подходящий к развлекающимся лучникам главарь. — Быстро уводим повозки с дороги, некогда трупами заниматься. Лесные звери приберут.
— Такой трофей пропадет. — Сокрушенно покачал головой бандит.
— Это не твой трофей, не тебе им и владеть. — Спокойно сказал главарь и тяжелым взглядом осмотрел свою шайку. — Не ты его убил. И не ты. — Ткнул он пальцем в группу ухмыляющихся лучников. — Все вместе. А вот он убил четверых из вас. — Бандит показал на лежащие рядом трупы. — Поэтому он заслужил такую легкую смерть. — Главарь замолчал, после чего рявкнул. — Чего встали?!! Живо за работу!!
Парень, принятый недавно в банду и только что прошедший "посвящение", со всех ног припустил к повозкам, в которых уже шарились его дружки. Оставшихся в живых женщин связали и уже тащили в свое логово под охраной мага. Который гордо топал позади напуганных пленниц, размахивая своим посохом.
Бандиты очень быстро и споро разграбили караван, подожгли те повозки, которые остались без лошадей и которые не могли утащить и быстро ушли. Ночь полностью вступила в свои права, скрывая все следы сумеречного налета. Поэтому слепошарые кымы не видели, как с высокого дерева по стволу спустилась чья-то фигура. Передвигаясь бесшумно, она первым делом подошла к лежащему ящеру и коснулась его тела своей мохнатой рукой. Некто издал удивленный возглас, больше напоминающий то ли взрык, то ли тихое мяуканье. После чего перевернул тело на бок, обломав торчавшие древка и попытался влить какое-то снадобье в рот ящеру. Посмотрев на бутылочку, в которой плескались остатки лекарства, спаситель решительно вылил все внутрь "убитого". Потом достал баночку с мазью и начал наносить ее на переставшие кровоточить раны.
— Как же так, Первородный? — вопрошала душа погибшего хаса. — Я всегда приносил тебе дары, вел достойную жизнь, старался соблюдать твои заветы и так бездарно погиб, не достигнув того, чего хотел!
Могучая сущность склонилась над маленьким энергетическим сгустком, которым и являлась душа. Она не испытывала трепет, только горечь от того, что не успела сделать задуманное. Первородный знал о ней все, видел прошлое и будущее, ведь он существовал одновременно везде и нигде. Душа бы не смогла осознать этого, потому что еще не понимала. В одном она была права — ее путь в материальном мире оборвался слишком уж быстро. Первородный дарил душам жизнь не для того, чтобы они моментально погибали, а для постепенного развития и совершенствования. Просто сейчас он отправит душу на следующий круг существования. Она снова родиться шакхасом и, возможно, сумеет пройти свой путь до конца. Это будет зависеть от нее самой, Первородный только дает жизнь, он не контролирует дела смертных.
Но здесь… сущность посмотрела куда-то вдаль. Вмешалась чужая ВОЛЯ. Которая чрезвычайно раскаивалась в содеянном и просила прощенья. Первородный, по меркам материальных существ, был стар. И в то же время молод. Но мудр. И справедлив. Поэтому он обратил свой взор к душе.
— Чего же ты хочешь? — пророкотал он. Первородный не говорил, его слова слово выжигались на "энергетическом теле" души и она внимала им.