Значит, мой Дар развивается, и я становлюсь сильнее. Как говорит Мая, я должна обязательно пользоваться своим Даром, потому что иначе меня разорвет, как хомяка.
- Дар должен работать, энергия должна циркулировать. Ты ее отдаешь, она к тебе возвращается. Больше, чем ты отдала. Всегда так, возвращается больше, чем ты отдаешь, значит, в следующий раз ты должна отдать еще больше. Понимаешь?
- Нет, не понимаю. – Я пришла в гости к Мае и Захару.
Сейчас, пока у них ремонт, и они перестраивают дом под кафе и пекарню, они живут в квартире Маи. Вот сразу видно, что тут поселился мужчина. Нет, не по раскиданным носкам и трусам по всей квартире, или бритве и мужском шампуне в ванной, а по законченным висякам, которые были здесь, когда мы праздновали новоселье. В шкафу в коридоре намертво прикручена штанга с вешалками, все дверцы в мебели на кухне отрываются и закрываются без душераздирающего скрипа, книжные полки висят на стенах, как и положено.
- Видно мужскую хозяйскую руку! – Хвалю я Захара, который готовит нам кофе, пока мы болтаем на балконе. Вид из балкона обалденный – город, на который падает снег. Как новогодняя открытка.
- И хромую мужскую ногу тоже видно? – Спрашивает Захар.
После аварии он хорошо восстанавливается. Теперь, занятый ремонтом и поиском новых рецептов, он меньше внимания уделяет своему состоянию, больше двигается и полностью переключился на новую задачу, но хромота еще осталась, и он ходит с палочкой. Это ничуть его не портит, я бы сказала, даже наоборот – добавляет сексуальности, но Мае я об этом не скажу, прибьет. Глаза у него блестят, портрет Маи на левом крыле тоже блестит, сердечки на фоне переливаются. Крылья сильные и наполненные, плотные. Рецепты мне все-равно не показывает, постоянно перелистывает страницы. Зараза.
У Маи сегодня крылья бледнее, чем обычно, просто у нее было много работы с особенными покупателями, заряжала свои пирожки и тортики, почти вся выдохлась.
- Кстати, об энергии. Твои крылья почти прозрачные. Подзарядить тебя?
- Так, не трать свой Дар на меня. И я сама заряжусь. Ночью. И, возможно, даже утром. – Мая смеется. – И что тебе не понятно про Дар?
- Почему он у меня такой странный? Почему больше я о таком нигде не слышала? Зачем он мне?
- О чем шепчетесь, девочки? – Захар уже все приготовил, чтобы нас угощать – кофе, вино, закуски, десерт. От помощи он категорически отказался.
- Так о своем, любимый, о … - ведьмачьем? думаю я, и немного напрягаюсь, раскрываться перед Захаром я еще не намерена, но Мая говорит: - о девчачьем. Знаешь, это – бусики, трусики, секс?
- Так, девочки! – Захар предупреждающе поднимает одну руку, второй опирается на трость. – Я, конечно, могу вам составить в этом компанию, но давайте вы продолжите через несколько минут, когда я вас покину? Мне как-то неловко ваши бусики – трусики слушать. – Хорошо, хоть тростью по лбу не дал. Мне, по крайней мере.
Он посидел немного с нами, ухаживал, подливал вино, а потом незаметно переместился в комнату и прилег.
- Устал, - шепотом говорит Мая. – Весь день на ногах для него тяжело еще.
- Как Алиса? – Спрашиваю я пододвигаю поближе к себе тарелку с пирожными. Эклеры! Мое любимое, ммм.
- Недавно разговаривали, у нее все хорошо. Кажется, она там счастлива. Мы думаем весной встретится с ней, Захар ведет переговоры с ее мамой, как это можно сделать.