С первого раза мне не помогло. Я проснулась от озноба. Взяла себе еще одно одеяло, не без труда приготовила чай. Есть не хотелось, да и особенно не было ничего готового в холодильнике. А так захотелось бульончика.
Вот и минусы самостоятельной жизни – ты всегда заботишься о себе сама. А мне так сейчас захотелось под сильное крыло. А еще мне было страшно, температура не сбивалась. По-хорошему, давно надо было вызвать доктора. Еще днем. А то ведь теперь, вечером, придется ждать до утра. А еще у меня нет денег ни на врача, ни на лекарства. Даже чай вон заканчивается. Завтра буду пить кипяток.
Почему со мной рядом нет мужчины, который порешает все мои проблемы, спасет, поможет в болезни? Где они, все те мои мужчины, которые так меня любили?
Я начала писать Денису. Первая. Раз уж он так меня любит, как рассказывает, что ему стоит приехать и спасти меня от болезни? Знаю, что не должна звонить ему, должна быть гордой и независимой, но мне так плохо. У меня нет лекарств, денег и еды. Я отправила штук десять сообщений с ошибками, потому что и руки дрожали, и буквы расплывались. И получила в ответ одну: я не приеду, выздоравливай.
Выздоравливай?
Что, прости? Выздоравливай?
И это все? Вот и цена всей его любви.
И в этот момент свершилось чудо. Пелена с глаз упала. И я поняла, что больше никогда не хочу его видеть. Никогда. Пошел ты в жопу, Денис. От него я излечилась в один момент, а вот болезнь моя заходила на новый вираж – температура не сбивается.
Леонид отморозился и даже трубку не взял.
Лешик шепотом ответил, что встретил девушку своей мечты и сейчас с ней, все, целую, пока.
Наверное, из-за температуры я позвонила Пете – интеллигенту, а трубку подняла женщина. Валентина? Нашла все-таки свое счастье.
Я нажала в телефоне отбой и упала на подушки. Все.
Я не проснулась, меня вырвал из забытия настойчивый телефонный звонок.
– Привет, Фима.
– Привет, Кира. – Я еле разговариваю, горло болит, голова болит, все болит.
– Извини, что беспокою тебя, но у меня тут такая ситуация…
– Что случилось?
– Ангелина очень плохо спит ночью, я уже как зомби. А еще в груди что-то затвердело, покраснело, болит и температура. – Ой, не надо подробностей! – Ты могла бы погулять с детьми и врача мне найти какого-то, я уже плохо соображаю от этого всего?
А я сейчас вот вообще тебе не помощник. Давай меряться, у кого температура выше? А доктора по сиськам я знаю только одного – наш общий знакомый.
Вот почему она не оставит меня в покое, чтобы я забыла всю эту позорную для меня историю с ее мужем?
– Кира, я тоже заболела… у меня температура и я боюсь, что заразна.
– Да? Ох. Извини за беспокойство.
– Тебе может помочь кто-то другой? Бывшая свекровь или няня?
– Ммм, – она очень медленно разговаривает, видимо, очень устала.
– Я что-то придумаю, не волнуйся.
И вот я уже звоню Мае и коротко излагаю ситуацию: я заболела, Кира устала и что-то там с грудью, помочь некому, что делать?
– Так, давай я к твоей Кире поеду, посижу с детьми, и Катю возьму с собой, она больше понимает в младенцах и грудях.
– О, ты спасешь не только меня, но еще и одну маму с детьми. Это должно где-то засчитываться.
– Да, да, конечно. Говори адрес, телефон и предупреди Киру.
И вот Чип и Дейл, то есть Мая и Катя, спешат на помощь. А я могу дальше валяться поперек кровати, красиво разбросав волосы.
Несмотря на некоторую абсурдность ситуации, мои подруги справились с задачей. Кира была рада любой помощи, пусть и исходящей от незнакомых женщин. Зато они помогли! Сначала Катя помогла Кире с грудью, показав позу для кормления, которая очень облегчила ее состояние. Потом наложили компресс, собрали детей и ушли гулять на целых два часа.
Кира поспала и отдохнула, температура упала, ей стало легче.
А Мая после нее приехала ко мне, отправив Катю домой. Нечего ей ходить к заразным, у нее дети дома.
– А ты не боишься заразных?
– Тебя? Точно нет. Выздороветь хочешь?
– Конечно хочу.
– Держи пирожок, а мне дай монетку. Правила знаешь.
– Возьми сама в кошельке. А с чем пирожок?
– С рыбкой, оздоровительный. Но с доктором я договорилась, через час приедет.
Больше недели Мая меня буквально выхаживала, приезжала, привозила бульон и паровые котлеты от Захара, заставляла принимать лекарства и даже сама колола мне антибиотики. Я надеюсь, что ведьма из нее лучше, чем медсестра, потому что после ее инъекций синяки с моей попы сходили неделями. А она еще хвасталась, что умеет это делать.
– Да я всем уколы ставлю! И маме, и сестре.
Вот и тренировалась бы и дальше на их попах, а моя за что пострадала?
За это время ни один муд… мужчина не поинтересовался моим здоровьем, кроме Гаврилыча, но речь не о нем, не об этом рыжем архенгеле. Все те мои дорогие мужчины, которых я любила, дарила им себя, как только во мне не стало секса, исчезли из моей жизни. Получается, я нужна им только для одного – для секса. И ничего больше во мне мужчин не привлекает.
Так больно. Так обидно.
Чувствую себя пустой, бестолковой, бесполезной и не нужной.
Из болезни выкарабкалась. Забота Маи, горячие бульончики, врачебная помощь, лекарства, от которых жопа уже синяя – спасибо, Мая! – и особенно пирожки с рыбкой сделали свое дело. Я вышла на работу.
Пока я болела, и Мая опекалась мной, Катя заботилась о Кире. Катя она такая – добрая, душевная, сочувствующая. Конечно же она не могла оставить без помощи женщину с двумя детьми на руках. Тем более, с младенцем. Она отвозила Тима в школу, Сеню в садик, брала Гошу с собой и ехала к Кире. Я даже стала ревновать немного, не хватало еще, чтобы Кира переманила моих подруг! Так и сказала Кате. А она мне ответила, что мне не стоит волноваться, они просто общаются и гуляют с детьми.
– Да какие у вас могут быть общие темы для разговоров?
Катя удивляется:
– Как, что? Беременность, роды, дети, грудное вскармливание.
Ну точно, не со мной ведь обсуждать все это. Зная мое слабое место Катя не утруждает меня подробностями своего материнства. Мы говорим о других вещах. Ладно, пусть болтают и гуляют, но легкое беспокойство все-равно осталось.
– А ты помнишь, как я с ней познакомилась? – Осторожно спрашиваю я, намекая, что все-таки близко дружить им не стоит. Да у пусть простит меня Катя, но Кира – человек совсем другого круга. Я имею ввиду материальное положение.
Да и по характеру они совершенно разные. Если описать одним словом, то Катя – это ласковая кошечка, а Кира – ледяная королева. Хотя, может, материнство равняет всех? Откуда мне знать.
– Я помню, что ты встречалась с ее мужем. Мы об этом не говорим. Кира рассказывает только то, что ты спасла ее и Ангелину, и даже не один раз. Она тебе так благодарна, ты даже не представляешь!
– Отчего же не представляю?
Очень даже представляю. Кира, видимо, привыкла все оценивать в деньгах. Мою помощь она тоже оценила и отблагодарила. Через некоторое время после того, как мы привезли ее из роддома домой, Гаврилыч привез мне от нее подарок. В маленькой коробочке с логотипом ювелирного магазина находились сережки с бриллиантами.
Я эти самые бриллианты в руках держала только в магазине у Любы, тетки Маи, когда приходила туда на экскурсию. Люба разрешила мне даже померить колечко. Блестит, конечно, красиво. А так – где я, работник из аптеки и где бриллианты? Мужчины дарили мне иногда украшения, но не такие дорогие. Так высоко меня не оценили.
К сережкам прилагалась записка с выражением благодарности и большой просьбой принять подарок от всей души. Я не отказала, чтобы не обижать ее. Только вот мне и носить их некуда и хранить негде – сейфа у меня дома нет.
А серьги действительно красивые, выбраны со вкусом. Каждая в форме элегантного крылышка. Я как увидела, чуть на пол не рухнула. Я Кире и Ангелине отдала свои две пары душевных крыльев, а они мне подарили драгоценные. Откупились? Отплатили? Совпадение?
Часто тебе дарит бриллиантовые серьги бывшая жена бывшего любовника? А у меня вот есть такой подарок.