— И?.. — в один голос спросили Йессен и Сакс.
— Между контрольной комнатой и помещением с паролями имеется специальная дверь. Она закрывается сама, но записи электронных запорных устройств на ней показали, что ее открывали примерно на два часа пару дней назад. Возможно, испортился механизм или она каким-то образом застряла.
— На целых два часа? И без какой бы то ни было охраны?! — Энди Йессен не могла сдержать гнев.
— Да, мэм, — ответил Валь; лицо его напряглось, он стал нервно потирать свой сверкающий череп. — Однако полагаю, что никто извне проникнуть не мог. Никаких взломов с внешней стороны не отмечено.
— А записи с камер слежения? — спросила Сакс.
— У нас они там не установлены.
— Какой-нибудь охранник в коридоре?
— Нет, дверь выходит в пустой коридор. Даже никак не пронумерована из соображений безопасности.
— Сколько человек могло проникнуть в комнату?
— Все, у кого есть допуск в девятый отсек через одиннадцатый восточный.
— А если конкретнее?
— Очень многие, — ответил Валь и опустил глаза.
Чрезвычайно скверные новости. И это в тот момент, когда Амелии казалось, что все самое плохое в расследовании уже позади.
— Вы можете составить для меня список тех, кто имел туда доступ в тот день?
Валь сделал еще один звонок, а Йессен тем временем взяла свой телефон и устроила разгон по поводу проникновения в секретное помещение. Несколько минут спустя через порог кабинета, смущаясь, переступила молодая женщина в яркой блузке, отливавшей золотом. Она бросила взгляд на Энди Йессен и передала несколько листов бумаги Валю.
— Вот те списки, которые ты просил, Берни. А также список из отдела кадров.
Она повернулась и поспешила поскорее убраться из логова разъяренной львицы.
Пока Валь просматривал список, Амелия внимательно всматривалась в его лицо. На составление списка не ушло слишком много времени, но результаты явно расстроили Валя. В комнату в тот день могли входить сорок шесть человек, сообщил он.
— Сорок шесть? Боже!.. — Йессен тяжело откинулась на спинку кресла и уставилась в окно.
— Ладно, — сказала Амелия. — Теперь нам нужно только выяснить, у кого из них, — она указала на список, — есть алиби и кто обладает необходимыми умениями, чтобы перепрограммировать компьютер и установить провод у автобусной остановки.
Йессен опустила голову и не отрываясь смотрела на идеальную поверхность своего стола.
— Я не технический эксперт. Я унаследовала талант моего отца к бизнесу в сфере электроэнергетики: производство, транспортировка, посредничество. — На мгновение она задумалась. — Но я знаю человека, который поможет нам.
Йессен сделала еще один телефонный звонок, после чего сообщила:
— Он будет здесь через несколько минут. Его офис находится на противоположной стороне «Котла».
— Котла?..
— Машинного зала. — Жест в сторону окна на ту часть здания, из которого вырастали трубы. — Там производится пар для генераторов.
Валь тем временем просматривал более короткий список:
— Наши рабочие, по отношению к которым за последние шесть месяцев принимались дисциплинарные меры вплоть до увольнения за различные нарушения. Несколько с явными психическими отклонениями, те, кто не смог пройти тест на наркотики, и те, которые приходили пьяными на работу.
— Всего восемь, — заметила Йессен.
Амелии показалось, что в голосе начальницы послышалось нечто похожее на гордость.
Сакс сравнила оба списка. Ни один из включенных в короткий список не имел доступа к компьютерным паролям. Ее снова постигло разочарование. Она полагала, что хоть здесь она сможет что-то найти.
Йессен поблагодарила Валя.
— Если я вам чем-то еще могу быть полезен, детектив, просто позвоните мне, — сказал тот.
Амелия также поблагодарила его, и он удалился. Затем, обращаясь к Йессен, она сказала:
— Мне бы хотелось получить копии их резюме. Всех, кто перечислен в данном списке. А также биографии и характеристики. В общем, все, что у вас на них есть.
— Да, конечно, я все это могу организовать.
Йессен попросила секретаршу сделать копию списка и собрать информацию по всем включенным в него лицам.
В кабинет вошел еще один мужчина, который явно очень спешил, так как, входя, тяжело дышал. Лет около сорока пяти, сразу же прикинула Сакс. Немного рыхловатый, с непослушными каштановыми волосами с проседью. Таких мужчин обычно называют «обаяшками», подумала Сакс. В нем было что-то мальчишеское. Блестящие глаза, подвижные брови, слегка суетливые манеры. Рукава полосатой рубахи, явно давно не глаженной, были закатаны до локтей. На брюках виднелись крошки от еды.
— Детектив Сакс, это Чарли Соммерс, менеджер отдела специальных проектов, — познакомила их Йессен.
Соммерс пожал руку Амелии.
Начальница взглянула на часы, встала, подошла к большому шкафу, достала оттуда куртку и надела ее. Смахнув с плеч то ли частички перхоти, то ли пылинку, она сказала:
— У меня встреча с нашей пиар-фирмой, а затем мне предстоит пресс-конференция. Чарлз, ты не мог бы проводить детектива Сакс в свой офис? Ей нужно обсудить с тобой кое-какие вопросы. Помоги детективу всем, чем сможешь.
— Конечно, буду рад.
Йессен смотрела в окно на свое наследство: огромное здание, сложное строение из башен, кабелей и лесов. На фоне мерцавшей вдали Ист-Ривер она производила впечатление капитана большого корабля. Йессен потерла указательный и большой пальцы правой руки — движение, свидетельствующее о сильном стрессе. Сакс сразу узнала его, так как сама часто делала то же самое.
— Детектив Сакс, сколько провода он использовал для совершения преступления?
Амелия ответила.
Руководитель компании кивнула, продолжая смотреть в окно.
— У него еще осталось достаточно для шести или семи таких акций. Если мы не сможем остановить его.
Энди Йессен не ждала ответа. Собственно, она и не обращалась ни к кому из находившихся в комнате.
18
После окончания рабочего дня в парке на Томпкинс-сквер в Ист-Виллидж резко меняется настроение и стиль гуляющих. Молодые пары, кто-то в одежде от «Брукс бразерс», кто-то с пирсингом или броскими татуировками, прогуливаются со своими малышами. Музыканты, влюбленные, двадцатилетние клерки, спешащие домой со столь презираемой ими службы и преисполненные надежд на удовольствия, которые обещает им приближающийся вечер. Здесь все полно ароматами хот-догов, карри и выпивки.
На скамейке под большим, широко раскинувшим свои ветви вязом сидел Фред Дельрей. Он взглянул на табличку, прикрепленную к дереву. На ней значилось, что здесь в 1966 году основатель движения «Харе Кришна» впервые пропел эту мантру за пределами Индии.
Упомянутого факта Дельрей не знал. Он всегда предпочитал светскую философию богословию, однако изучил все основные религии, и ему было хорошо известно, что члены секты «Харе Кришна» старались следовать четырем основным правилам дхармы — праведного пути: милосердию, самоконтролю, честности и чистоте тела и духа.
Он размышлял над перечисленными добродетелями и над тем, где следуют им больше: в Нью-Йорке или в Южной Азии, — когда вдруг у него за спиной послышались шаги.
Его рука не успела проделать и половину знакомого пути по направлению к оружию, когда раздался голос:
— Фред.
Дельрея не на шутку расстроило, что кто-то мог застать его врасплох. Уильям Брент в данной ситуации ему ничем не угрожал, но во многих других мог представлять реальную опасность.
Еще один признак того, что он утрачивает профессионализм.
Кивком головы он предложил Бренту сесть. В черном костюме, давно пережившем свои лучшие дни, Уильям представлял собой человеческий тип, трудно поддающийся описанию. Двойной, начинающий отвисать подбородок, пронзительные глаза под зачесанными назад волосами, покрытыми лаком сильной фиксации. Очки в металлической оправе, которые были не в моде уже тогда, когда Дельрей впервые с ним столкнулся. Однако им нельзя было отказать в практичности, что было весьма типично для Уильяма Брента.
Секретный агент скрестил ноги и уставился на дерево. На Бренте были носки с ромбовидным рисунком и поношенные кожаные туфли.