Да и сам он чувствовал примерно то же, что и Сакс — злость из-за того, что они практически все успели сделать вовремя, точно предсказали район, где должен быть совершен теракт, но при этом не только не спасли ни одной человеческой жизни, но и упустили шанс захватить Гальта.
Однако криминалист был гораздо меньше расстроен, чем Амелия. Сколько бы ни было людей виновато и какова бы ни была мера их вины, Сакс всегда предъявляла к себе самые высокие требования. Он мог бы сейчас попытаться успокоить ее, заметив, что если бы не она, то, несомненно, погибших было бы гораздо больше, и теперь Гальт знает: его личность установлена и ему вряд ли удастся долго оставаться на свободе. Вполне возможно, что он прекратит свои теракты и сдастся. Но подобные слова, обращенные к Амелии, будут отдавать снисхождением, и если кто-то начал бы говорить нечто в таком духе самому Райму, он вообще не стал бы слушать.
Ну и, кроме всего прочего, жестокая правда как раз в том и состояла, что преступник сумел ускользнуть, потому что многое в сведениях о нем они неправильно истолковали.
Сакс вернулась к раскладыванию материалов на столе.
Ее лицо было бледнее обычного. Когда дело касалось косметики, она была настоящим минималистом. И Райм видел, что нынешнее преступление оставило неизгладимый след. Случай с автобусом напугал Амелию, и что-то от того испуга еще сохранялось в ее взгляде — некая озадаченность. Но на этот раз все было другим. Перед мысленным взором Сакс все еще стояли те люди, что погибли в отеле жуткой смертью.
— Они… создавалось впечатление, что, умирая, они танцуют, — сказала она.
Амелия доставила к Райму комбинезон Гальта, шлем, сумку с инструментами, еще один кабель, идентичный тому, который Гальт использовал, чтобы вызвать вольтову дугу за день до того, и несколько сумок с другими материалами. В толстом пластиковом пакете лежала еще одна важная вещь: подсоединяя кабель к основной линии, Гальт использовал нечто иное по сравнению с тем, что он применял на подстанции на Пятьдесят седьмой улице. Он использовал анкерные болты, но между двумя проводами находилась пластиковая коробка размером с книгу в твердой обложке.
Купер просканировал коробку на предмет наличия в ней взрывчатых веществ, после чего открыл.
— Производит впечатление самодельной, но я не знаю, что это такое.
— Давайте проконсультируемся у Чарли Соммерса, — предложила Сакс.
Через пять минут они связались с изобретателем из «Алгонкин». Сакс подробно рассказала ему о теракте в отеле.
— Я не знал, что все было так ужасно, — произнес он негромко.
— Большое спасибо вам за совет относительно возможного способа нападения, — поблагодарил его Райм.
— Хотя вряд ли он вам сильно помог, — пробормотал Соммерс.
— Не могли бы взглянуть вот на эту коробку? — попросила его Сакс. — Она соединяла алгонкиновскую линию с той, которую Гальт провел в отель.
— Да, конечно.
Купер направил камеру с высоким разрешением на внутренности коробки.
— Вижу. Дайте-ка погляжу… Вернитесь к другой стороне… Интересно. Явно не коммерческого производства. Сделано вручную.
— Мы тоже пришли к такому выводу, — заметил Райм.
— Никогда ничего подобного не видел. По крайней мере в таком компактном варианте. Это распределительное устройство. Мы их используем на подстанциях и в системах электропередачи.
— Просто включает и выключает цепь?
— Да. Так же, как и настенный выключатель. Единственное отличие в том, что он легко справляется с сотнями тысяч вольт. Встроенный вентилятор, соленоид и ресивер. Пульт управления.
— Значит, он соединил провода, не пуская через них ток, а затем, находясь уже на безопасном расстоянии, нажал на выключатель. Энди Йессен говорила, что он может испробовать что-то в этом роде.
— Неужели? Гм. Интересно. Но я не думаю, что причиной в данном случае была его личная безопасность. Любому электрику известно, как безопасным способом соединить провода. Здесь есть другая причина.
Райм сразу все понял.
— Возможность выбора наиболее удобного момента времени. Он мог включить ток в тот момент, когда его удар вызвал бы наибольшее количество жертв.
— Думаю, вы правы.
— Один из рабочих, видевших его, сказал, что он следил за происходящим по своему ноутбуку, который, вероятно, был подключен к ближайшей камере слежения, — добавила Амелия. — Хотя я так и не смогла найти где.
— Может быть, именно поэтому Гальт и включил ток несколькими минутами раньше, — заметил Райм. — Он уже понял, что «Алгонкин» не пойдет на его требования, а момент был крайне благоприятен для исполнения его замысла — жертв должно было быть очень много.
Все это произвело на Соммерса сильное впечатление.
— Он очень талантлив, — сказал изобретатель. — Все так искусно продумано. Распределительное устройство изготовлено замечательно. Переключатель кажется простым, но его гораздо сложнее сделать, чем вы думаете. В линиях высокого напряжения образуются электромагнитные поля большой мощности, и ему необходимо было защитить электронику. Он чрезвычайно умен. Что на самом деле не так уж и хорошо.
— А где он взял детали — соленоид, ресивер, вентилятор?
— В любом из сотни магазинов, торгующих электротехникой в нашем городе. Или даже двухсот… Есть на них какие-то серийные номера?
Купер внимательно все осмотрел.
— Нет, только номера модели.
— Значит, вам не повезло.
Райм и Сакс поблагодарили Соммерса и закончили разговор.
Сакс и Купер продолжили осмотр комбинезона и шлема. Никаких записок или карт, никаких указаний на возможное место укрытия или его очередной цели, что их совсем не удивило, так как Гальт намеренно оставил вещи, прекрасно понимая, что их обнаружат.
Детектив Гретхен Залофф из центра криминалистики собрала образцы отпечатков пальцев Гальта из его кабинета и образец отпечатка большого пальца из его личного дела в отделе кадров «Алгонкин». Купер сопоставил доставленные ею отпечатки с теми, что обнаружил на привезенных Амелией материалах. На них действительно были только отпечатки Гальта. Райма это разочаровало. Если бы они нашли еще какие-то, то смогли бы выйти на друзей или сообщников Гальта, или на кого-то из группы «Справедливость для…», если она вообще имела какое-то отношение к терактам.
Кроме того, Райм обратил внимание и на то, что ножовки и болтореза в сумке не оказалось, что его тоже не удивило. Сумка предназначалась для инструментов меньшего размера.
Гаечный ключ тем не менее в сумке был, и на нем имелись отметины, идентичные тем, что они обнаружили на болтах на подстанции на Пятьдесят седьмой улице.
Прибыла группа криминалистов, изучавшая случай поджога на подстанции в Гарлеме. Привезли они очень немногое. Гальт воспользовался обычным «коктейлем Молотова» — стеклянной бутылкой с бензином и тряпьем. Он бросил ее в зарешеченное, но открытое окно, горящий бензин вытек, в результате вспыхнула резиновая и пластиковая изоляция. Бутылка была из-под вина, произведена предприятием, продающим свою продукцию десяткам виноделов, которые, в свою очередь, продают их тысячам торговых организаций. Этикетка была содрана. Определить происхождение бутылки не представлялось возможным.
Бензин был произведен компанией «Бритиш петролеум», стандартного качества, а тряпьем послужила старая майка. Ничего из этого нельзя было связать с каким-то определенным местом, хотя в сумке у Гальта нашли тонкий напильник со стеклянной пылью. По всей вероятности, он подпилил им бутылку, чтобы та наверняка разбилась, влетев в окно.
На подстанции и рядом с ней камер наружного наблюдения не было.
Раздался стук в дверь.
Том пошел открывать, а через минуту в комнате появился Рон Пуласки с уликами, которые он собрал на квартире Гальта, — несколько ящиков из-под молочных бутылок, доверху наполненных материалами. Помимо пары ботинок там был еще и болторез с ножовкой.
«Ну наконец-то», — подумал Райм. Его злила любая задержка, но прибытию вещественных доказательств он очень обрадовался.
Пуласки выкладывал привезенные материалы на стол с мрачным видом, ни на кого не глядя. И тут Райм заметил, что у парня дрожат руки.