52
У Сьюзан Стрингер было миловидное лицо сердечком и певучий голосок. Два слова мгновенно напрашивались для ее характеристики: милая и очаровательная.
Тем не менее у нее были быстрые и проницательные глаза, губы постоянно напряжены, даже когда она улыбалась, что свидетельствовало о нелегкой жизни человека, вынужденного постоянно прокладывать себе путь по улицам Нью-Йорка, пользуясь только силой своих рук.
— Таунхаус в Верхнем Вест-Сайде, в который можно попасть практически без труда. Большая редкость!
В ответ Райм только улыбнулся. Во всех ситуациях он сохранял сдержанность. Криминалист много работал, и его работа крайне редко подразумевала общение со свидетелями. Замечания Линкольна, обращенные к Сакс по поводу допроса Сьюзан Стрингер, были, конечно же, только шуткой.
Так или иначе, женщина едва не стала одной из жертв Рэя Гальта — и могла бы погибнуть самым жутким образом, — поэтому, несомненно, ей было что рассказать Райму. А если она к тому же хотела посмотреть на него как на живую знаменитость… ну что ж, он это как-нибудь вытерпит.
Она понимающе кивнула Тому, как бы демонстрируя свое осознание важности — и сложности — обязанностей человека, занимающегося уходом за инвалидом. Он спросил, нужна ли ей его помощь, женщина ответила отрицательно.
— К сожалению, я приехала к вам совсем ненадолго. Уже поздно, и я не очень хорошо себя чувствую.
У Сьюзан действительно был изможденный вид: она, вероятно, не могла забыть о случившемся в лифте. Женщина подъехала ближе к Райму. Сьюзан прекрасно владела руками, так как была лишь частично парализована — скорее всего в результате какой-то травмы в грудной области или в средней или верхней части позвоночника.
— У вас нет ожогов? — спросил Райм.
— К счастью, нет. Я даже не испытала сколько-нибудь сильного шока. Единственной проблемой был дым от… от тех мужчин, что были со мной в лифте. Один из них загорелся.
Последние слова она произнесла шепотом.
— И что же произошло? — спросила Сакс.
В ответ — взгляд человека, привыкшего терпеливо сносить все жизненные невзгоды.
— Мы были уже почти на первом этаже, когда лифт вдруг остановился. Все освещение, кроме аварийной лампы, погасло. Один из бизнесменов, стоявший у меня за спиной, протянул руку к кнопке вызова. Как только он ее коснулся, то сразу же застонал и стал приплясывать на месте.
Сьюзан откашлялась.
— Это было ужасно. Он не мог оторвать руку от панели. Его знакомый схватил его или просто коснулся. И началась цепная реакция. Их жутко затрясло. И один из них вспыхнул. Волосы… дым, запах. — Сьюзан перешла на шепот. — Ужасно. Просто ужасно. Они умирали, умирали прямо рядом со мной. Я кричала. Но сразу поняла, что случилось что-то с электричеством, и потому не касалась ни металлического обода кресла, ни металлической двери. Я просто продолжала сидеть в том кошмаре.
Женщина содрогнулась, после чего повторила:
— Я просто продолжала сидеть в том кошмаре. Затем лифт проехал еще несколько остававшихся футов, дверь открылась. Вестибюль был заполнен людьми, они вытащили меня из лифта… Я пыталась предупредить их, чтобы они ни к чему не прикасались, но электричество к тому моменту было уже выключено. — Она закашлялась и после паузы спросила: — Кто такой этот Рэй Гальт?
— Человек, который считает, что заболел раком из-за работы с электрическими сетями. И теперь мстит, — ответил Райм. — У него могут быть связи с экотеррористами. Возможно, его наняла какая-то группировка, которая пытается бороться с традиционными энергетическими компаниями. Мы пока еще ничего точно не знаем.
— И он убивает ни в чем не повинных людей, только чтобы доказать свою правоту? — воскликнула Сьюзан. — Какой лицемер!
— Он фанатик, — возразила Сакс, — поэтому не воспринимает свое поведение как лицемерное. Для него все, к чему он стремится, хорошо, а все, что мешает, плохо. Очень простая логика.
Райм бросил многозначительный взгляд на Амелию, и та его сразу поняла.
— Вы говорили, у вас есть какие-то сведения, которые могут быть нам полезны?..
— Да. Думаю, я его видела.
Несмотря на свою давнюю склонность не доверять свидетелям, Райм с нескрываемым энтузиазмом в голосе произнес:
— Рассказывайте. Это чрезвычайно интересно.
— Он зашел в лифт на моем этаже.
— Вы уверены, что это был он? Почему?
— Потому что он разлил воду. Поначалу создалось впечатление, что он пролил ее случайно, но теперь я понимаю, что это было сделано намеренно. Чтобы наверняка замкнуло.
— Ах вот в чем дело! — воскликнула Сакс. — Вода, которую Рон нашел у них на подошвах. Вот откуда она!
— Он был одет как человек из обслуживающего персонала, а в руках держал лейку. На нем был коричневый комбинезон. Довольно грязный, что показалось мне странным. Кроме того, в нашем здании в холлах нет растений, нет их и у меня в офисе.
— Наши люди еще там? — спросил Райм, обращаясь к Сакс.
— Наверное, только пожарные. Полиция, видимо, уже ушла.
— Пусть свяжутся с управляющим зданием. Если необходимо, пусть его разбудят и узнают, есть ли у них кто-то, кто занимается уходом за растениями, а также проверят записи на видеокамерах.
Через несколько минут они получили ответ: ни в здании, ни в одной из компаний, размещающихся на девятом этаже, нет никакого специального сотрудника, который занимался бы поливкой растений. И, как сообщил один из работников пожарной охраны, видеокамеры имеются только в вестибюле, но в них широкоугольные линзы, которые способны продемонстрировать вам «только группу людей, входящих в здание, и группу людей, из него выходящих; на них невозможно разобрать ни одного лица».
Райм вывел на большой экран фотографию Гальта.
— Это он?
— Возможно. Он на нас не смотрел, и я на него тоже. — Многозначительный взгляд в сторону Райма. — Его лицо было вне поля моего зрения.
— Вы что-нибудь еще о нем помните?
— По пути к лифту он постоянно поглядывал на часы.
— Сверялся со временем, указанном в ультиматуме, — предположила Сакс. — Хотя и на этот раз совершил все раньше.
— Всего на несколько минут, — заметил Райм. — Возможно, Гальта беспокоило, что кто-то в здании может его узнать. Он хотел поскорее закончить и уйти. Кроме того, преступник, вероятно, следил за передачей электроэнергии компанией «Алгонкин» и прекрасно понимал, что там не собираются идти ему на уступки.
— На нем были перчатки, — продолжала Сьюзан. — Желто-коричневого цвета. Кожаные… Я их хорошо разглядела, потому что они были на уровне глаз моих. Они еще потому мне запомнились, что я подумала: у него, должно быть, сильно потеют руки. В лифте было очень жарко.
— А на униформе было что-нибудь написано?
— Нет, ничего.
— Что-то еще вспомните?
Сьюзан пожала плечами:
— Не знаю, имеет ли это какое-то значение, но он был груб.
— Груб?
— Входя в лифт, он оттолкнул меня. И даже не извинился.
— Он на самом деле коснулся вас?
— Не меня. — Она кивнула на кресло. — Моего кресла. Даже ухватился за него.
— Мел!..
Эксперт повернулся к ним.
— Сьюзан, — начал Райм. — Вы не возражаете, если мы осмотрим ту часть вашего кресла, к которой прикасался преступник?
— Пожалуйста!
Купер с помощью увеличительного стекла внимательно осмотрел то место, которое она указала. Райм не мог разглядеть, что нашел Мел, но тот поднял вверх нечто, что обнаружил на болтах, закреплявших верхнюю часть кресла.
— Что это?
— Волокна. Одно темно-зеленое, второе — коричневое. — Купер положил их под микроскоп, а затем сверил с компьютерной базой данных таких же волокон. — Хлопок, очень прочный. Возможно, военный, из комплекта запасного обмундирования.
— Для теста достаточно?
— Вполне.
Купер вместе с Амелией пропустили часть найденных волокон через спектрометр.
Наконец, к величайшей радости Райма, который с нетерпением ждал завершения анализа, Сакс провозгласила: