Гитара из фанеры звучит иначе, чем из палисандра. Сервант куплен в условиях товарного дефицита. Не у каждого такой сервант. Он на ножках. Он может уйти. Не уходи, я тебя умоляю!
– Рад тебя видеть.
– Взаимно.
– Что будешь?
– Что есть, то и буду.
– А я бросил пить.
– Один я пить не буду.
– Тогда – что?
– Тогда почитаю тебе свои стихи.
– Тогда я, пожалуй, выпью и пойду домой.
Сегодня пятница. Пасмурно, дождя и ветра нет. Пока еще не выходил. Вчера купил фундук и какую-то древнюю рыбу. Орехи нужно лущить, а на древнюю рыбу страшно смотреть. Вспоминается разное. То Евгений Попов, то Эдуард Русаков, то кто-то еще. Пасмурно, дождя и ветра нет. Нужно вынести фундук и древнюю рыбу на прокорм птицам и прочим.
Сейчас не скользко, так как плюс градусов, наверняка еще будет минус, и тогда будет скользко, и тогда возможны падения, в связи с чем уже сейчас нужно учиться правильно падать. Евгений Попов считает, что падать никогда не поздно.
Вот я и стал отцом. Теперь нужна нянька. Перед сном я рассказываю ребенку про ужасы. Он боится и плачет. Тогда я говорю про юриспруденцию, он все равно плачет и боится.
– Ты откуда?
– Из Молдавии я.
– И куда?
– Во Владимир.
– Насовсем?
– Насовсем.
– Почему?
– Не хочу говорить об этом. А ты куда и откуда?
– Во Владимир я, из Мариуполя.
– Насовсем?
– Насовсем.
– Почему?
– Не хочу говорить об этом.
– Да вот и Владимир, пора выходить.
– Да вот и Владимир, пора выходить.
– Нужно выпить.
– Непременно.
Не всегда покупаешь то, что нужно. Впредь нужно записывать. В данный момент чихаю, так как выпил. Но мы еще встретимся. Главное – не упасть. Ну, не впервой. Рядом – диван.
Первое марта.
У нас солнечно, минус один, ветра нет, из птиц только голуби, местами скользко, информация бесплатная.
– Как прозвучала твоя музыка?
– Как-то прозвучала.
– Отклики есть?
– Есть.
– Какие?
– Какие-то.
– Тебе все равно?
– Мне уже все равно.
Ему кажется, что его уже нет. И ему хорошо. Но не так все просто. Он еще не достиг высшей точки чего-то. Еще, говорят, нужно немного помаяться, а как там уже будет, кто его знает.
Нужно разобраться с самим собой. Этому свитеру уже сто лет. Сервант значительно моложе. Нахожусь сейчас дома. Информация не для всех. Мало ли чего. Впрочем, нужно все же выйти. Но прежде нужно разобраться с самим собой. Никогда не разберешься, пожалуй. Лучше скушай горохового супа и ложись на диван, а дальше посмотрим. Все происходит между тобой и тобой самим. Так кто-то сказал, я за него не отвечаю. Я простой человек. Тем не менее не всегда понимаю, что мне нужно. Пожалуй, нужно выйти на лыжах. Снега нет, но это не столь важно. Люди смеются, и пусть смеются.
Минус пять, поехал в Суздаль по поводу работы, там сказали, что уже взяли, поехал в Юрьев, там уже тоже взяли, поехал в Боголюбово, там женщина вдруг замахала руками и сказала, что мне лучше быстро уйти, так как ее муж только что вернулся из тюрьмы.
Погода сегодня – лужи замерзли. С яблони упало очередное яблоко. Пасмурно, холодно, ветер. Ни с кем не встречался. Никому не угрожал, и никто не угрожал. Никто ничего не предлагал, равно как и я. Прогулялся в сторону СИЗО и церкви, и вернулся домой, и лег спать, а что еще делать. Прости, отец. Тебя уже нет. Я помню все свои прегрешения. Надеюсь на понимание и прощение.
Утро холодное, земля холодная, небо холодное, никого, ничего, но вдруг что-то появляется и хладнокровно расстреливает хладнокровных.
Погода что и вчера, нет смысла выходить, тем более, что уже выходил, а если есть возможность не выходить, то и не выходи, особенно при сильном ветре, когда легко упасть.
Няня уволена за прогулы и пьянство.
– Куда-то ходишь?
– Хожу в магазин.
– И всё?
– И всё.
– А все остальное, не магазином ведь жив человек?
– Согласен.
– И что?
– Есть время куда-то ходить, есть время, когда уже никуда ходить не хочется, а магазин – это необходимость.
– А, скажем, выпить?
– Ну, это еще остается.
– С кем-то выпить, поговорить.
– Это уже прошедшее время.
Облачность. Ночью сквозь облачность временами – Луна. Прогноз обещает ночные заморозки. Читаю П. Елохина «Глиняный свисток» и А. Леонтьева «Москва, Адонай!». Хожу в магазин за продуктами питания. На яблоне осталось одно яблоко.
Двенадцатое апреля, пятница.