Алексей и Олег переглянулись и поспешили к машине.
— Вон, смотри, справа. Это все их территория. Кстати, если остановят, молчи. Я буду говорить.
— Что, часто останавливают?
— Здесь их собственная дорожная полиция. Английская. Останавливают, если превышать скорость. У них с этим строго. Эта база Акротири, а на юго-востоке острова около Ларнаки — Декелия.
Они ехали на небольшой скорости по узкой, хорошо асфальтированной дороге, стесненной горами. В долине изумрудно зеленели лужайки для гольфа. Торчали каминными трубами дома, словно поднятые для салюта в небо, стволы пушек. Но все это огораживали прозрачные сетки заборов, взятые поверху колючей проволокой.
— Зачем им камины? — поморщился Олег, не понимая, как в такую жару можно сидеть у горящих дров.
— Зимы тут холодные. Особенно в горах. Центрального отопления нет. Любое топливо очень дорого. Все привозное. Поэтому зимой спим в теплой одежде. А если еще ветер с моря… Дождь и ветер. Тоска несусветная. Разве что зелени много, не так пустынно, как сейчас.
Олег стал смотреть в окно на английскую базу, которую можно было разглядеть отсюда. Дорога краем проходила по их территории, везде висели знаки ограничения скорости и запрета на фото- и видеосъемку. Иногда проезжали навстречу джипы, окрашенные в песчаные защитные цвета.
— Неплохо устроились, — наконец пробормотал он.
— Да уж.
Ермилов не видел глаз Руденко за темными стеклами очков, но ему показалось, что Алексей погрузился в глубокие и тягостные раздумья.
Они распрощались около форта. Руденко очень тепло пожал ему руку и, как Ермилов не отнекивался, все же сунул в руки увесистый пакет с сувенирами.
— Не для тебя, а для жены и твоих пацанов. Бери, бери. Моя супруга похлопотала.
Проводив взглядом машину Алексея, Олег подумал, что при первой же оказии передаст что-нибудь для семейства Руденко.
…Зайдя в вестибюль отеля, Олег наткнулся на пристальный взгляд Эды из-за стойки ресепшена. Пройти мимо уже было нельзя, хотя он хотел бы.
— Здравствуйте, — натянуто произнесла Эда.
— Мы вроде на «ты», — напомнил Ермилов. — Хорошо вчера погуляли.
— Можем повторить, — подалась вперед эстонка, чтобы не слышала девушка, которая тоже находилась за стойкой, но у двери в служебную комнату.
— Мне завтра вообще-то тридцать восемь стукнет, — признался он. — Отмечать здесь или дома уже, с семьей?
— Можно посидеть в баре или в ресторане вечером. Съездим завтра? Часиков в восемь встретимся. Как? На том же месте.
Ермилов неуверенно кивнул.
— Только давай, действительно, просто посидим. Без подарков и помпезности.
— Как скажешь, — подмигнула Эда.
Город не славился шикарными ресторанами, только в пятизвездных отелях они имелись. А место, куда привезла Ермилова на своем байке Эда, было скорее баром, но со столиками, где можно поесть. Однако тут хорошо кормили.
К вечеру сюда набилось довольно много народа. По-видимому, местечко пользовалось популярностью среди местных. Олег слышал английскую и греческую речь, напоминающую по звучанию испанский язык. Пара немецких парней гомонили у барной стойки и пили пиво.
Но Ермилова обрадовала эта суета. Она позволяла забыть о Дедове, о тридцативосьмилетии и о том, что послезавтра он приедет домой и окунется в свою обыденную действительность — в собственную жизнь, которая уже сложилась так, как сложилась.
Эда словно уловила его настрой. Пересела к нему поближе на диванчике, чтобы ее голос стал слышнее на фоне громкой музыки.
— А ты никогда не хотел бы все поменять? Кардинально. Вот так, — она щелкнула пальцами. — Раз, и все новое — страна, дом, жена, работа, хороший заработок.
Ермилов задумался. Но не о такой перспективе, а о том, что Эда не совсем та, за кого себя выдает. Олег запоздало пожалел о своей самоуверенности в общении с малознакомой женщиной.
Однако пока еще ничего критического не произошло. Играла музыка. Народ вокруг веселился, но веселье не переходило в агрессию. Эда выпила немного вина, ровно столько, сколько позволено было по закону, чтобы не быть оштрафованной за рулем. Вечер шел своим чередом. Они ели рыбное мезе, включающее, помимо более-менее знакомых кальмаров, каракатицы, салата, картошки, даже виноградных улиток. Ермилов не подозревал, что в подобной забегаловке готовят такие трудоемкие блюда.