В 1985 году Юрий отправился с женой и детьми в Лиссабон. Для годовалой дочери и пятилетнего сына это были райские условия и дикое искушение, поскольку много денег Дедов не зарабатывал (еле-еле хватало, чтобы прокормиться и хоть немного откладывать), а соблазнов — игрушек, сладостей, которых в Советском Союзе и в глаза не видели, в Португалии продавалось достаточно, да и таких ярких, таких экзотичных… Когда они с женой и детьми ходили по городу, только и успевали, что отводить глаза детям от красочных витрин. Тамару это раздражало, но тогда она еще с пониманием относилась к происходящему, зная, что Португалия — это гигантский шаг в карьере мужа. Дедов стал совсем другим по сравнению с тем аспирантом с одной парой трусов в качестве приданого и комнатой в общаге с тараканами и облезлыми стенами.
Однако роль, которую ему уготовил в Португалии Лукич, казалась унизительной. Мальчик на побегушках. Торгпред давал Юрию запечатанные конверты и велел относить тем, на кого указывал. При этом требовалось, чтобы Дедов не любопытствовал насчет содержимого конвертов, а также не вступал в разговоры с адресатами. «Молча отдал, молча ушел», — инструктировал его торгпред.
Поначалу Юрий делал все безупречно и педантично. В конце концов, Лукич слово сдержал — Дедов попал за границу, и даже не в страну социалистического лагеря. Так что и Юрию теперь приходилось поднапрячься, отработать договоренность…
— Ты Дедов? — вывел его скрипучий голос из глубокой задумчивости.
Юрий осмотрелся и увидел подошедшего к его койке бритоголового. Поскольку Дедов лежал на втором ярусе, то видел только голову и верхнюю часть плеч, покрытых татуировками. На шею у парня «взбирались» черные ветки наколотого плюща или колючей проволоки — Юрий не разглядел. А вот наколку на пальце он видел отчетливо: незнакомец положил руки прямо перед его носом — черный перстень, в центре которого — кинжал, обвитый змеей[8].
— Что вы хотели? — Юрий хоть и был растерян вчера, но точно помнил, что этого типа не видел в камере ни вчера, ни сегодня утром до отъезда в прокуратуру.
— Имей в виду, — понизив голос, зашипел парень, сверля Дедова взглядом темных глаз с серыми мешками в подглазьях, — если будешь болтать на допросах, до суда не доживешь.
— Кто тебя послал? — так же негромко спросил Юрий, не испуганный, а скорее удивленный.
— Кто надо, тот и послал. Будешь называть имена и фамилии, вынесут отсюда вперед ногами. Имей в виду, я здесь, рядом. Как мне отмашку дадут — ты не жилец.
Он отошел в противоположный угол камеры, к своей койке. Но теперь Юрий все время чувствовал на себе его взгляд, даже когда парень лежал, отвернувшись к стене. Тот взгляд, которым Дедова наградил уголовник во время разговора, словно бы прилип к подсознанию, как и эти, окруженные серой нездоровой кожей глаза, как у совы.
Ночь вышла совсем бессонной. Храп соседей по койкам особенно пилил по нервам, расщепляя их на болезненные волокна.
Не шли на ум теплые воспоминания. Юрий пытался в себе их разбудить, но будил только депрессию, заполнявшую его отчаянием до краев, так же, как наполняло водой, плохо стекавшей из-за засоров, ржавую почерневшую от грибка раковину здесь, в камере.
«Зачем жить? — ожгла мысль. — Я им не нужен, — имея в виду семью, думал он. — Покровителям — тем паче. Буду молчать — прокурор потребует самого жесткого наказания за несознательность. А на зоне я не выживу».
У него возникла и все больше росла уверенность, что его убьют в любом случае. Не до суда, так после. Слишком он завяз в делах своих покровителей, и более того…
«Деньги эти на себя взял, а вез их Лукичу. Все из-за отпечатков пальцев… Васильев велел признавать. Да и смысл отпираться от очевидного? А теперь, как ни крути, а полмиллиона баксов на моем счету. Крупные хищения — вот что мне припишут. Хотя не докажут, что я их брал из средств торгпредства. Потому что не брал. Но начнут выяснять, откуда. Я буду молчать. А что дальше? Деньги — это факт, против него не попрешь.
А по должностному окладу не может быть у меня таких денег».
— Отпечатки Дедова на купюрах есть, — сообщил криминалист.
8
Владелец такого перстня отбывает наказание за умышленное убийство — символ агрессии и тайной угрозы.