ия женился. Наверное, они в чем-то были правы, но мне все это неприятно было выслушивать, я чувствовала себя лишней и ненужной в их семье, тем более что они не стеснялись об этом говорить в открытую. Через три недели мы уехали обратно, и Глеб поехал к месту службы в Подмосковье. Я пока осталась дома: должна была приехать к нему тогда, когда он получит хоть какую-то жилплощадь. Толе я перестала писать, и дома меня ждали четыре письма от него: два - пересланных мне хозяйкой с места моей бывшей работы и два - написанные им на мой городской домашний адрес, в которых он спрашивал только об одном, почему я не пишу, что случилось? Писал, что неизвестность для него хуже всего, и умолял написать и объяснить - в чем дело. Он служил в Белоруссии, мы обычно не задерживали ответы, да и письма доходили быстро, поэтому мое месячное молчание показалось ему подозрительным. "Может, ты на что-нибудь обиделась?' спрашивал он. За что я могла на него обидеться, обижаться я могла только сама на себя, так как после моей поездки к его родным я поняла, что с Глебом мне будет нелегко, вспышки гнева, которые я наблюдала в нем по отношению к сестрам, меня настораживали. Я написала Толе, что вышла замуж, так как старше него на четыре года и неизвестно, захотел бы он соединить свою судьбу с моей после службы. Закончила я письмо строчкой из песни: "Прости меня, но я не виновата, что я любить и ждать тебя устала". Какое отчаянное письмо написал мне Толя в ответ, через каждые три строчки он повторял, что этого не может быть и он не верит, что так все молниеносно могло случиться. Он писал, что всегда знал, что я старше него на четыре года, но это для него никакого значения не имело и нисколько не пугало, что ходит он теперь, как дурной, и сои не идет к нему "Ведь для любви возраст не существует. Ты пишешь, что могло бы быть так. что ты ждала бы меня три года, после службы я бы на тебе не женился. Как же ты не права! Одна бы ты не осталась, да и ждать тебе осталось немного, каких-нибудь три-четыре месяца Через:три месяца я бы смог приехать в отпуск суток на восемь.. Думал и мечтал я совсем не гак, как получилось, все мечты мои пошли прахом, полетели ко всем чертям. До меня здесь только дошло, как ты для меня дорога. Это не красивые слова, я их никогда и никому не говорил. Мы бы обязательно были вместе. До чего мне не везет в жизни. Да. судьба резко со мной обошлась, размечтался романтик неудачный. Снега, если будут трудные минуты, то ты не забывай, что у тебя есть старый друг, я всегда к твоим услугам, в минуту отчаяния протяну тебе руку. И знай, Света, если придется после армии жить где-нибудь поблизости, ох и несчастный будет твой муж - не видать ему тогда тебя, как своих ушей". Письмо было на восьми страницах, в нем он впервые назвал меня "любимая". "Эх, Света, Света, что ты наделала! Я не верю этому! Света, неужели ты действительно за год так устала ждать, эту песню, наверное, пьяный написал. И все же я не верю, здесь что-то не так, ты подумай получше и напиши, чтоб я точно убедился в твоем замужестве, только тогда я пожелаю тебе счастливой жизни". Никак не хотелось ему верить в то, что уже совершилось. Я написала ему еще одно письмо, писала, чтоб он не грустил, что он еще будет счастлив, найдет свою судьбу и т. д. Короче, всякие слова утешения, и попросила, чтобы иногда вспоминал меня. В ответ он мне написал, что ему дают отпуск и через две недели он будет в городе, чтобы встретиться со мной, если я этого захочу. "Света, еще ты пишешь, чтобы я вспоминал тебя, я тебя никогда не забуду, никогда-никогда". Потом он просил, чтобы я сразу же написала ему и сообщила, как мы можем встретиться, чтобы не узнал муж, у него на этот случай был целый план с телеграммой и условным текстом, но я не ответила на это письмо, хотя в это время все еще жила дома и могла бы встретиться с Толей, но мать мне сказала: "Выскочила - все, сиди, я за тебя отвечаю, никаких встреч". И я послушалась, хотя душа моя рвалась навстречу Толе. Вскоре я уехала к Глебу. Жизнь наша не сложилась. Глеб имел вспыльчивый крутой характер, мог ударить ни за что ни про что, обругать нецензурными словами, ревновал без всяких на то причин, без конца устраивал мне скандалы. Жизнь с ним стала продолжением моей беспросветной жизни в том селе, из которого я вырвалась, но еще более черной и невыносимой. Никогда позже я не была так несчастна, как с ним, хотя всякое бывало. Этот период моей жизни был самым темным пятном в моей судьбе. Когда через два года мучений я решила от него уйти, я написала Толе поздравительную открытку в его село, так как знала, что он должен был уже прийти из армии. Он ответил мне письмом, естественно, очень спокойным, писал, что теперь живет в городе, куда ему и переслали мою открытку, работает токарем на заводе, что все девчонки повыходили замуж, и друзья все женаты, и только он один ходит холостым. "Пиши все о себе, как ты живешь? Работаешь ли? До свиданья, пиши, жду, Толя". Это был вариант тех стандартных писем, которые он писал мне в начале своей службы в армии. Ничего того, что я хотела бы там услышать, чтобы открыть ему свою страдающую душу, я не нашла, и я не ответила на это письмо. Через год он женился, об этом я узнала, встретив мужа его сестры, когда сама уже ушла от мужа и приехала в отпуск в свой родной город, где жила моя мама. Толя взял в жены женщину на пять лет старше него и с ребенком, получил в городе квартиру, работал на заводе. И я подумала: зря я ему не написала о своей кошмарной жизни с мужем, может быть, судьба опять соединила бы нас. Но нет, я бы не смогла написать ему об этом, потому что уже не услышала в его письме никакого призыва. А вот теперь, ребята, я хочу пофилософствовать. Для этого я и рассказала вам все это. Смотрите, как все возвращается: я встала между Толей и Ниной, разрушив их дружбу, а значит, и жизнь. Между мной и Рафиком встала Лиля, разрушив нашу жизнь. Я знаю, что Рафик не был счастлив со своей женой, до меня доходили сведения, что он даже разошелся с ней, не знаю, насколько это действительно так. Была ли счастлива Лиля? Или к ней вернулось то же, что посеяла она, не знаю. И теперь смотрите, по протяженности во времени черная полоса в моей жизни как будто была мне запланирована судьбой: вышла ли я замуж или осталась бы в моей "одиночной камере" - все равно она была бы черной и в том, и в другом случае. Я не могла ее повернуть в лучшую для меня сторону в этот период времени. С тех пор я не делаю резких поворотов, живу, как живется, и жизнь моя, несмотря на то что мне пришлось столкнуться со многими проблемами, никогда не была такой невыносимой, в ней всегда было что-то светлое, что мирило меня со всякого рода неприятностями, которые бывают у всех. У меня появилось много замечательных подруг и друзей, в любой рабочий коллектив я входила легко и просто. А главное, я не испытывала больше никакого гнета сверху и имела относительную свободу распоряжаться своей жизнью. Вот обо всем этом и задумалась я, когда цыганка напомнила мне о том времени. Может, все кульбиты моей судьбы действительно связаны как-то со сглазом. Я, конечно, не думаю, что Нина намеренно через какие-то магические приемы или через кого-то, кто занимается черной магией, наложила на меня сглаз, но то, что она переживала, какие-то негативные эмоции, ревность, может быть, зависть, обида - вся эта отрицательная энергетика могла наложиться на мое биополе и вот результат: то, что я сделала по отношению к Нине, разлучив ее с Толей, вернулось ко мне в лице Лили, разлучившей меня с Рафиком. Поэтому и с Толей - не судьба мне была быть вместе. Понимаете мой ход мыслей? Нет, правда, в жизни каждого человека можно проследить такие закономерности: все ходит по кругу, добро и зло, хорошее и плохое, может, здесь и никакого сглаза не нужно. Только человек есть человек, и он обычно ведет себя так, как ему свойственно, не задумываясь особо, что несет в мир своим поступком: добро или зло, ведь иногда эти категории не особо четко выражены. Не всегда человек знает, как его поступок может отразиться на нем самом и на других. Он живет так, как ему подсказывают его индивидуальные черты характера, и потому не зря говорят: посеешь характер - пожнешь судьбу. Я, например, знаю, что некоторые черты моего характера часто мешали осуществлению задуманного, но я все равно не умела стать другой, поэтому и судьба такая а не иная. Характер трудно переделать.