4. В прежней жизни он читал много книг - всяких, и хороших, и плохих, а все больше - никаких. Так уж получалось: хватал, что было в киоске, совал в карман и - дальше, на гастроли, съемки, интервью... И где-то в автобусе, втиснувшись в узкое кресло, открывал очередной "бестселлер" какого-нибудь многоизвестного Соловей-Разбойникова, и легко, страница за страницей, глава за главой, глотал. Чтобы так же легко забыть. Среди прочих, попадалась и фантастика. Конаны, звездолеты, волшебные порталы. Да-да, именно порталы... или двери, оные порталы заменявшие. Открываешь дверь - и оказываешься в другом мире. Человек никогда не допускал даже мысли о том, что подобные вещи способны реально существовать. Ну не верил, не верил он в то... Впрочем, ладно, речь не об этом. Не верил и все тут. Теперь же, стоя перед небольшой дверью в стене, держась за дверную ручку, он чувствовал, как глупая и восторженная надежда пушистым солнечным котенком плясала в душе. Сейчас он откроет дверь, а там... - там прежний мир. Ну же, открывай! Человек сглотнул и потянул ручку на себя.
5. И целый мир находился за дверью. Но, разумеется, вовсе не тот, которого он ждал.
6. Здесь не существовало ни потолка, ни стен - только пол и повсюду стеллажи со столами. И поэтому сначала человек решил, что сбежал-таки из города. "Вот оно! Удалось!" Потом разобрался, что к чему, и восторг поугас. "Всего лишь библиотека, пускай и не совсем обычная. Ничего особенного". Он чувствовал такое разочарование, что впору было разрыдаться, как обиженному пятилетнему мальчишке. Пнул ногой стеллаж, охнул, когда сверху посыпалась пыль и кто-то неподалеку заверещал. Потом выяснилось - верещали бульдыши, то ли напуганные резким звуком, то ли обрадованные появлением новой живой души в их ограниченном мирке. Немного простоял, согнувшись над террариумом и разглядывая зверьков. "Вот вам еще один способ оттягивать время. Нет, что за глупое словосочетание: "оттягивать время", - можно подумать... /Ладно! Стоп! Порыдал от разочарований жизни - и довольно. Теперь к делу. Здесь наверняка есть что-нибудь, что поможет разобраться, почему ты тут/. Как же, отыщешь в этих катакомбах нужное... /Ничего, в крайнем случае, здесь и жить можно/". Как позже выяснилось, жить в библиотеке все же было нельзя. А вот отыскать подсказку - пожалуйста. Человек еще немного понаблюдал за зверьками и отправился исследовать место, в котором очутился. Поначалу не решался что-либо трогать руками, потом осмелел и то и дело выхватывал из кипы свитков какой-нибудь один, чтобы просмотреть ("Что там у нас пишут...") и вернуть на место ("Ни черта не разобрать, пишут-то, гады, не по-нашенски"). С книгами получалось нечто подобное: или они были выполнены на незнакомых человеку языках, или же попросту не открывались (почти на всех фолиантах имелись изящные, но крепкие застежки). А на такое кощунство, как взламывание замков, он никогда бы не пошел. Что же касается веревок с узелками, узорчатых трубочек и прочих экзотических средств хранения информации, то к ним человек даже не прикасался - все равно ведь без толку. Так он провел не один час, хотя еще недавно чувствовал себя уставшим и опустошенным. Человек переходил от стеллажа к стеллажу, от стола к столу, разглядывая, притрагиваясь, вслушиваясь, пытаясь вообразить себе все то неисчеслимое количество мыслей, которые оказались собранными в сей не имеющей границ комнате. Иногда он узнавал те или иные буквы чужих алфавитов: вот древнегреческий, а это - иероглифы, правда, не понять, китайские, японские или еще какие (с восточными языками знаком только по титрам из каратешных фильмов); а здесь, похоже, касалась папируса рука египетянина... Немного утомившись от нескончаемых рядов стеллажей, человек присел на стул у стола, где стояли очередные террариумы с бульдышами. Зверьки, завидев пришельца, стали тихонько повизгивать и бегать по кругу. Небольшие, с обыкновенную мышь, но с мордочками французских бульдогов и круглыми смешными ушами, они самозабвенно гонялись друг за другом, как будто желали развлечь гостя своей незатейливой игрой. Человек слабо улыбнулся, наблюдая за зверьками, и отстраненно спросил себя, чем же они питаются. И питаются ли вообще. По крайней мере, рядом с террариумами не было ничего, даже отдаленно напоминающего корм. Но с другой стороны, если город способен несколько раз в день "сообразить" для человека сад, то уж для бульдышей каких-нибудь там... а кстати, что должны есть такие звери?.. - одним словом, что бы они ни ели, город их голодать не оставит /если они ему нужны, конечно/. Посидел, поклевал носом. В библиотеке было хорошо, прохладнее, чем в городе, а уж уютнее - во сто крат. Человек зевнул и решил, что пора отправляться на покой. Завтра... то есть, уже сегодня... - он поищет что-нибудь написанное на нормальном языке. Обязательно поищет. Что-нибудь, что, возможно, прольет свет на то, почему он здесь. Да, было бы очень неплохо во всем этом разобраться. Просто необходимо. Тогда и... Взгляд человека упал на соседний стол. Там лежала тетрадка - мятая такая, тоненькая тетрадка с зеленоватой обложкой. Очень похожая на привычные человеку еще по той жизни тетрадки с зеленоватыми обложками. Он поднялся со стула и подошел к своей находке. Взял в руки, удивляясь тому, какая же она родная на ощупь, эта мягкая, чуть шершавая бумага. Дрожащими пальцами ухватился за уголок, потянул, но тот выскользнул, - и так несколько раз. Наконец открыл - и с разочарованием увидел: на разлинованном листе чернели корявые, написанные от руки три строки. И все. И больше ничего.
7. ..."Отыскать подсказку"? - пожалуйста. Только пойми ее.
ГОРОД. БИБЛИОТЕКА. МЯТАЯ ТЕТРАДЬ.
8. Чужая ночь в чужом городе должна стать твоей ночью. Как же иначе услышать голос звезд?
Глава шестая
ЧЕЛОВЕК. СЕЙЧАС.
1. Он прошелся по саду, давя сапогами опавшие стручки и косясь на выстиранную куртку. "Теперь придется ждать, пока высохнет. А жрать-то охота!" Ну ладно, ну черт с ней, с библиотекой. В конце концов, все подсказки (если их вообще можно так назвать) он получал именно в такой трехстрочной форме. И глубина, а также понятность подсказок не особенно менялись от случая к случаю. Философская абракадабра, которую можно трактовать как угодно. "/Ну, в результате-то ты трактовал их с наибольшей для себя пользой/". Что было - то было. Но сегодня, похоже, не тот случай. Итак, черт с ней, с библиотекой. Он и не ожидал... Одним словом, не будем расстраиваться. Не будем расстраиваться. Не будем. А что будем?
2. От нечего делать человек оборвал почти все стручки, - убедившись, что ни одного съедобного на вид здесь, в саду, нету. Воду, правда, пить можно было. Хоть и с непривычным привкусом вода, а нормальн... Человек почувствовал, как в животе в буквальном смысле закипело. Едва успел стянуть штаны. И сидя на корточках, проклиная все и вся, опять увидел необычную кучку-многоглазку. "Хоть бы отвернулось, бесстыжое животное". Обитатель пялился на него своими несчетными глазами и звучал, - кажется, даже чуть-чуть насмешливо. По крайней мере, человеку так показалось.