— «Желтые рубашки» еще не проиграли, — возразил Толбот.
— А что будет с нашим пари, если вдруг «красные рубашки» возьмут и победят? — лукаво улыбнулась Антония.
— Тогда оно будет признано недействительным. Вы лишитесь вашего шоколада, а я — сигар. Так что вам лучше не надеяться на то, что выиграет аутсайдер.
На площади было очищено место, и толпа отступила, чтобы дать всем командам равный шанс пересечь финишную прямую. Но «синие рубашки», из последних сил тащившие на плечах свою ношу, сделали последний рывок и победили, всего на пару ярдов обойдя соперников.
— Ваш шоколад спасен, — поддразнил Толбот Антонию. — Вы получите свой выигрыш как можно скорее. А теперь обедать.
Они с Толботом спустились вниз. Он заставил девушку взять его под руку. Антония удивилась этому дружескому знаку, хотя и была признательна ему за предусмотрительность. Ей совсем не хотелось потеряться в праздничной суете.
Наконец они добрались до ресторана на углу тихой улочки и оказались в темном, похожем на пещеру проходе, ведущем на увитую виноградом террасу. Контраст между возбуждением, царящим снаружи, и оазисом тишины и прохлады заставил Антонию вздохнуть от благодарности и удовольствия.
— Как вы сумели найти такое прекрасное место? — спросила она Толбота, который изучал меню.
— Вы забыли, что я был минералогом. Воспользовался своей лозой. — Он рассмеялся. — Признаюсь, я уже бывал здесь и заказал столик на сегодня. Вы предпочитаете умбрийскую кухню или европейскую?
— О, умбрийскую, пожалуйста, — поспешно ответила Антония. — Я надеюсь, что избавилась от английской ограниченности.
Все, что Толбот заказал, было изумительно вкусно — горный барашек и черные трюфели, особый перуджийский сыр и местное вино. После долгого, неспешного обеда Антония с Толботом прогулялись по улицам города, теперь не таким шумным, поскольку многие горожане и приезжие зрители отправились отдохнуть и как следует подкрепиться.
Они дошли до римского амфитеатра и уселись на ступеньках в самом центре, воображая, что внизу, на сцене, идет представление.
— Здесь устраивали бои гладиаторов? — спросила Антония.
— Возможно. Но думаю, в основном спектакли и другие представления. Может, выступал цирк. Там, наверху, есть личная ложа консула. — Он показал на сооружение с двумя арками, к которому вели несколько ступеней.
— Кто занимает ее в наши дни?
— Мэр и его высокопоставленные гости.
Когда они забрались на самый верх амфитеатра, Антония остановилась, глядя на город.
— Желтый камень, древние серые здания, красно-коричневые крыши… похоже на средневековый город, изображенный на геральдическом рисунке, — пробормотала она.
— Думаю, он сохранил свой средневековый характер в значительно большей степени, чем другие итальянские города. Он не такой большой, как Перуджа, и не привлекал столько внешних врагов, а разрушен был в результате кровавой междоусобицы.
Гуляя, Антония с Толботом неспешно обошли город. Археолог показывал ей дворцы и обращал внимание на интересные детали: дворик в стиле Ренессанс, великолепный фасад…
— Мы должны приехать сюда еще раз и взглянуть на знаменитые эвгубинские плиты во Дворце консула, — предложил Толбот.
— А что это такое? Простите мое невежество.
— Это бронзовые дощечки. Их ценность в том, что они содержат указания по совершению религиозных обрядов, написанные на умбрийском, этрусском, а также на латыни. Это один из немногих образцов языка этрусков или умбрийцев.
— Что произошло с этими языками? Неужели они не сохранились хотя бы в форме диалектов?
— Римляне полностью уничтожили все формы других языков, — ответил он.
Пока Антония размышляла над этим, они подошли к фонтану, расположенному в центре площади, и она с удивлением заметила процессию, быстро кружившуюся вокруг фонтана.
— Похоже, у них осталось достаточно сил бегать вокруг фонтана даже после обеда, — заметила девушка.
— Наверное, поэтому он и называется фонтан Сумасшедших. А ну-ка, давайте присоединимся к ним.
Он схватил ее за руку и, прежде чем Антония успела понять, что происходит, втолкнул ее в круг.
— Зачем нам это делать? — задыхаясь, воскликнула она. — Чтобы доказать, что мы сумасшедшие?
В ответ он улыбнулся и увлек ее за собой в еще более быстром темпе.
— Три круга, и все, — сказал он, когда они выбрались из кольца смеющихся, громко перекликающихся людей. — Теперь вы гражданин Губбио.
Когда ей удалось немного успокоить дыхание, она рассмеялась.