— Я обязательно должна сюда приехать и нарисовать все эти восхитительные маленькие улочки и аллеи.
— Почему бы не подождать, пока я сделаю несколько удачных снимков? Тогда вы сможете скопировать их, без необходимости тащиться сюда и сидеть на жаре в окружении мальчишек, заглядывающих вам через плечо.
— За кого вы меня принимаете? — раздраженно ответила девушка. — Думаю, если мне понадобятся снимки или цветные слайды, я сумею найти и получше ваших.
— Я так и думал. — Он самодовольно усмехнулся. — То есть вы сомневаетесь, что я могу выбрать восхитительный вид?
— Откуда вы можете знать, что ваш вид понравится мне так же, как и вам?
— Хорошо. Выбирайте вы.
— Что толку, если я не знаю, что именно вас интересует?
— В логике вам не откажешь, — признал Толбот. Он свернул на узкую улочку, а там через напоминающую античную арку дверь вошел в дом.
Шагнув из яркого, солнечного дня в полумрак, Антония ненадолго ослепла, а Толбот уже знакомил ее с Марио, коренастым круглолицым стариком.
Антония прислушивалась к разговору мужчин. Ей удалось понять, что у Марио есть несколько заслуживающих внимания вещиц. Вскоре он выставил на стол коллекцию ваз и ювелирных украшений.
— Сейчас мне понадобится ваша помощь, Антония, — указывая на стол, произнес Толбот. — Через секунду мы скажем, что именно необходимо нарисовать.
Но Антония уже не слышала его. Ее целиком захватила красота золотых украшений, брошей, браслетов, разложенных прямо перед ней. Она никогда прежде не видела такой изящной работы, и ей было трудно поверить, что все эти вещи, пролежав в гробницах столько веков, теперь сияют мягким светом, будто побывали в руках ювелира всего несколько дней назад.
— Изучите эти ассирийские украшения, — обратился к ней Толбот. — Начните, например, с этой точеной головы на браслете, и изобразите ее в более крупном масштабе. Когда мы вернемся, то сможем увеличить рисунки еще больше.
Продолжая инструктировать Антонию, Толбот достал фотоаппарат и сделал несколько снимков бронзовой урны с четырьмя носиками в форме верблюжьих голов.
Антония работала быстро, стараясь не упустить ни одной детали и недоумевая, почему Толбот так заинтересован в ее несовершенных рисунках, когда можно сделать гораздо более точные фотографии. Наверняка этому есть какое-то объяснение.
Вскоре мужчины оставили ее одну, а сами спустились в подвал осмотреть другие сокровища.
Рисуя, Антония заметила, что каждое украшение, каждая ваза пронумерованы. Она таким же образом пронумеровала свои рисунки.
Толбот и Марио вернулись и принялись изучать рисунки, которые она только что закончила. Марио одобрительно кивал. По лицу Толбота нельзя было понять, доволен ли он. Но когда Марио удалился, чтобы принести вина, Толбот пробормотал:
— Да, эти могут пригодиться, поскольку вы не знаете, что на самом деле копируете.
— Я думала, это этрусские украшения…
— Так и есть.
— Понятно. И некоторые из них могут оказаться фальшивкой?
Толбот предупреждающе прижал палец к губам, поскольку Марио возвращался с вином.
Примерно час спустя Антония с Толботом покинули дом и вернулись к лодке, которая доставила их обратно на Большую землю.
Ожидавший их возвращения Чарльз поинтересовался:
— Успешно?
— Думаю, да, — ответил Толбот.
— Уверен, что не хочешь остаться на ужин?
— Большое спасибо, но мы лучше поедем. Перекусим по дороге.
Они проезжали вдоль берега озера, когда Толбот предложил:
— Мы поужинаем в маленькой гостинице в Туоро. Это небольшой городок, жители которого гордятся тем, что рядом с их городом Ганнибал победил римлян.
— И, как я читала, загнал их в озеро, — улыбнулась Антония.
— Героическое прошлое Туоро — не единственная причина, по которой я хотел уехать и отказался от приглашения Чарльза поужинать. На самом деле мне нужно наведаться еще в одно место неподалеку.
Они добрались до маленького очаровательного городка и подъехали к отелю. Толбот предупредил Антонию, чтобы не оставляла альбом и готовые рисунки в машине. Девушка заметила, что сам он — взял с собой фотоаппарат.
— Давайте закажем рыбу, — предложил Толбот. — В здешнем озере чего только не водится: и плотва, и карп, и угри.
В конце ужина подали маленькие пирожные с сосновыми семечками, что ужасно развеселило Антонию.
— Вот не думала, что когда-нибудь буду есть что-то подобное. Гуляя в лесу, я пробовала семена бука, а когда была девчонкой, совсем юной и глупой, как-то съела желудь. А вот сосновые семечки не приходилось.