— Роберт, что для тебя важнее? Работать в отеле или уделить какое-то внимание Клео?
Он нахмурился:
— Я считал, что делаю это ради Клео. Если стану хорошим бизнесменом и научусь решать любые проблемы, в будущем это позволит ей чувствовать себя более комфортно.
— Когда она станет твоей женой, да? А ты будешь вечно занят на конференциях, в командировках и советах директоров? Клео молода и полна жизни. Она хочет жить сейчас и в будущем. Поезжай во Флоренцию и сделай ей сюрприз. Купи ей подарки, пошли цветы, отвези в театр в садах Боболи… дай ей почувствовать, что она центр твоей вселенной.
— Но она знает это, — запротестовал Роберт.
Антония вздохнула:
— Один раз сказать о своей любви недостаточно. Это нужно повторять каждый день. И сейчас можно понять, почему она считает, что «Маргарита» для тебя гораздо важнее, чем она сама.
Роберт рассмеялся:
— Ты так яростно защищаешь Клео… Странно, учитывая, что она не всегда была добра к тебе. — Заметив удивление Антонии, он продолжил: — О да, я знаю о ваших стычках. Ты не стала разубеждать Толбота, когда тот обвинил тебя в том, что ты перепутала глиняные фрагменты, но мне известно, кто истинный виновник. Конечно, на самом деле она не желает никому зла, но иногда не может удержаться от озорства.
— Возможно, потому, что ей скучно.
— Ну хорошо, ты победила! Я постараюсь взять несколько дней отпуска и присоединюсь к Клео и ее матери.
Толбот был очень занят на раскопках, особенно тем, как продвигалась работа по тоннелю под домом Лучано, и возвращался в отель, только чтобы отоспаться.
Антония большую часть времени проводила в студии вместе с Франческой, поскольку Филипп уехал по делам сначала в Неаполь, а потом в Рим. Занятия в университете закончились, и все ее многочисленные друзья уехали из Перуджи. Антония с удовольствием побывала бы на раскопках, но Толбот не звал, а ехать без приглашения она не хотела. Но однажды вечером Толбот вернулся в отель пораньше и подошел к столику, за которым ужинала Антония.
— Можно к тебе присоединиться?
— Конечно.
— Ты или Филипп подарили Лучано фотоаппарат?
— Да, я.
— Понятно. — Он помрачнел.
— А что плохого?
— В самом факте подарка ничего.
— А что тогда?
Он глубоко вздохнул:
— Я не до конца уверен. Естественно, парень был вне себя от счастья. Но я не представляю, умел ли он раньше пользоваться камерой. Дело в том, Антония, что, когда я приехал к нему домой пару дней назад, там была куча фотографов и репортеров.
— Ты не хочешь огласки?
— Не сейчас. Позже. Хотя пресса, похоже, получила достаточно информации и фотографий из неизвестного источника.
— Это не мог быть кто-то из твоих людей?
— Все может быть. Кто-то мог сказать, что получил указания от меня, и семья Лучано немедленно отдала бы ему все, что угодно. Хотя с таким же успехом это мог быть человек со стороны. Взять хотя бы тоннель, что был прорыт в нижней части холма, куда свалился малыш Понтелли.
— Что за выгода этому человеку передавать прессе информацию?
— Зависит от того, сколько кто-то хочет заработать на наших раскопках.
— Я все еще не вижу выгоды. Как ты справился с прессой?
Толбот усмехнулся:
— Сказал им, чтобы убирались. Боюсь, это прозвучало довольно грубо. Но потом я объяснил, что нам пока нечего показать, но мы дадим знать, как только найдем что-нибудь интересное.
— Твой отдел по связям с общественностью не очень хорошо работает, да? — улыбнулась Антония.
— Нет. Может, ты справишься с этой работой?
— Я не специалист.
— Когда ты приедешь на раскопки? Или тебя это больше не интересует?
— Конечно, интересует. Я не была уверена, что ты хочешь моего появления там.
Толбот как-то странно посмотрел на нее.
— Когда у тебя будет время, ты можешь быть нам очень полезна, — холодно отозвался он.
— Тогда организуй для меня машину. Филипп все равно уехал на юг.
Через два дня Антония приехала на раскопки и застала семью Лучано собирающей нехитрые пожитки. Приятель Мартины, Гвидо, помогал перетаскивать тяжелые вещи, при этом так забавно дурачился, что старшие девочки умирали со смеху.
— Вы никогда раньше не переезжали? — спросила Антония Эмилию.
— Нет. Мы всю жизнь прожили в этом доме. Мы здесь родились.
Лучано, как обычно, не было дома — работал на винограднике. Как глава семьи, он не мог упустить случай заработать немного денег, чтобы помочь домочадцам устроиться на новом месте.
Наконец, повозка тронулась с места. На ней между столами, стульями и матрасами примостилась синьора Понтелли с младшими детьми. Мартина, Эмилия и Гвидо шли рядом.