– Валентин, ты такой романтичный засранец. Твоя философия отношений и чизбургеров… просто растопила мое черствое сердце.
– Порой я задаюсь вопросом, как только общение с тобой не вогнало меня в депрессию! С тобой поведешься – комплексов не оберешься.
– Ты еще и поэт! – продолжаю весело иронизировать я, и он смеется.
– А знаешь, что очень смешно? Девушка рядом с Алексом что-то очень увлекательно зачесывала ему последние пятнадцать минут. А он угадай что делает?
– Записывает за ней? Кивает с серьезным выражением лица важного босса?
– Хотелось бы ей… Он смотрит на тебя… Точнее, каждые две минуты возвращается взглядом. Она даже обернулась, чтобы посмотреть, на кого он пялится. Вот это я называю «Спалился по полной программе»!
– Он опять бросает на тебя грозные взгляды?
– Он злится, но видно, что пытается сдержать эмоции. Слушай, а девушка-то рядом с ним ничего такая… Кто она вообще? – Вал с интересом в глазах рассматривает Натали. Это раздражает, поэтому я резко отдергиваю руку. Возвращаю его на землю, так сказать.
– Подбери челюсть. Это его персональная ассистентка. Он ее привел на ужин вчера.
Валентин сразу же меняется в лице.
– Фу, она сейчас повернулась, и такая страшная.
Я начинаю в голос хохотать, зная, он смешит меня специально.
– Вот что значит – дружеская поддержка!
– Ведьмененок, честно… Она меркнет на твоем фоне.
– Да мне вообще плевать. Ты же знаешь, что я не соревнуюсь.
Вал внимательно разглядывает мое лицо.
– Марион, я знаю, что ты сама не понимаешь, во что ввязалась и зачем тебе это.
Молчу, ведь у меня и правда нет логичного ответа на этот вопрос.
– Я правда хочу работать и набраться опыта… а работа с ним… Это было спонтанным решением, Валентин.
– Вот и я об этом. Просто будь осторожна. Ты можешь вывести робота на эмоции. И получить кайф от этого. Но будь осторожна. Ты играешь с огнем.
Я уверенно качаю головой.
– Не стоит переживать. Я больше не та тупая наивная девочка, которая сделала бы ради него что угодно. Я выросла, Вал. И я не позволю ему пробраться мне под кожу снова. Подобное никогда не повторится.
– Я очень на это надеюсь, – говорит мой друг и ободряюще улыбается.
Я правда не до конца понимаю, во что я ввязываюсь и для чего именно. Но отступать не хочу. Я поворачиваю голову и смотрю на Алекса. У него на лице учтивая, вежливая улыбка. В глазах пустота. Что скрывается за маской его лица, что он прячет? Никто не знает. Но, господи, как же мне нравится срывать эту маску и видеть его эмоции. Пусть даже злость.
– Просто не заиграйся, – тихо шепчет Валентин, и я уверенно отвечаю:
– Не заиграюсь.
Глава 3
После обеда я направляюсь в офис. Разговор с Валентином разбередил мои мысли о прошлом. Я сажусь за стол, и в голову приходит одно очень теплое и любимое мною воспоминание.
В тот год, когда наши родители поженились, меня совершенно неожиданно выбрали для театральной постановки. Максимум, который я проводила на сцене за все свои школьные годы, – это общая песня класса, и то я обычно стояла в самом конце, надежно спрятанная за спинами своих одноклассников. Но в тот раз мне выпала роль Малефисенты в постановке «Спящей красавицы». Я бы не сказала, что роль мне не нравилась. Напротив, я была рада не играть глупую спящую принцессу, а изображать ту даму, что заставляет всех понервничать. Я подготовилась досконально, репетировала и повторяла текст дома перед зеркалом. Оттачивала движения, чтобы не сделать лишних и чтобы они усиливали эффект произнесенных мною реплик. Я хотела сделать сюрприз, поэтому рассказала родителям за семейным ужином ровно за неделю до представления, купив предварительно билеты и программку, в которой гордо ткнула на свое имя: «Марион Депорт – в роли Малефисенты». Но родители резко замолчали и каким-то извиняющимся тоном начали объясняться.
– Ты, наверное, совсем забыла, но на следующей неделе в понедельник мы уезжаем… на десять дней, – пробормотал мой отчим.
– Марион, все уже куплено и организовано, у Антуана не будет другой возможности вырваться. Ты вообще не слушаешь, что мы тебе рассказываем? – более резко поинтересовалась мама.
В ту же секунду я вспомнила, что, действительно, они со мной что-то такое обсуждали. Сказали, что оставят меня с Кэтрин, которая следила за порядком в доме, и что будут звонить каждый день. Я тогда настолько витала в собственных мыслях, что упустила точную дату отъезда, и мне казалось, что это произойдет когда-то там, в далеком будущем.
Мне пришлось выдавить улыбку, ведь мама абсолютно точно мечтала об этой поездке. Это был их долгожданный медовый месяц.