— Поторопись, крошка Кристель. Я еще вернусь!
С этим завершающим обещанием, оставив, как и положено наставнику, последнее слово за собой, господин Рокаш удалился зализывать психологические раны. Дверь за ним окончательно затворилась, оставив гостью наедине с собственным, горящим от неудовлетворенной страсти телом и клубком мятущихся мыслей и чувств.
Ну что ж. В такой сложной ситуации начинать надо с простого. С ванной комнаты. Почистить перышки и клювик, промыть глазки перед новой встречей птички с таким опасным для пернатых котом. Она аккуратно размотала повязку на ноге и осмотрела поврежденное место. Конечно, отек еще сохранился, но не увеличился, и краснота стала спадать. Похоже на то, что она отделалась на этот раз даже удачнее, чем в прошлый. Или, действительно, попала в руки опытного эскулапа. Достаточно одного его магического взгляда на рану, и она тут же, на глазах, начинает затягиваться.
Кристель приняла контрастный душ, трижды переходя с горячей воды на холодную. Помыла голову и потратила минут пятнадцать на возню с феном и расческой, пытаясь обновить и усложнить свою прическу. Потом бросила это напрасное занятие, дав себе в очередной раз зарок, что все же доверит это дело профессионалу. Интересно, для кого хозяин дома держит этот фен? Хотя, может быть, господин учитель и сам иногда к нему прибегает? Для поддержания мужской красоты, а также в случае спешки.
Во всяком случае, следов женских волос ни на фене, ни в ванной обнаружить не удалось. Правда, на это ушло еще пять минут, так что кофе ей пришлось пить не только в одиночестве, но и холодным. Ну что ж. Сама напросилась. Зато теперь она чувствует себя в безопасности. Относительной безопасности… Эта относительность тут же не замедлила подтвердиться. Раздался стук в дверь, и из коридора донесся знакомый голос:
— Простите за назойливость. Но меня, как хозяина дома, беспокоит состояние моих гостей.
— Вы имеете в виду мою рану?
— Не только. Я могу войти?
— Но я не совсем одета! — Она была еще в купальном халате и сидела возле зеркала, разглядывая свое отражение.
Было бы неплохо заняться макияжем. Но, выезжая в парк, она забыла положить в сумку косметичку. Точнее говоря, решила, что та не понадобится вообще во время общения с природой.
— Я могу помочь с завершением вашего туалета, — вновь прозвучал его сладкозвучный голос.
— Нет уж, спасибо. Я сама справлюсь.
— Но мы вроде бы собирались навестить ваш дом. Для пополнения ваших нарядов, насколько я помню. Так что моя помощь могла бы ускорить этот процесс. И я должен отнести вас к машине.
— Ничего, я уже заканчиваю. И не надо меня нести. Достаточно, если вы просто будете где-то рядом. Для подстраховки.
Дверь все же раскрылась, и в проеме появилось весьма любознательное лицо. Слава Богу, что она еще не успела скинуть халат, чтобы переодеться.
Бесцеремонный хозяин тут же, от двери, разразился очередной репликой, с претензией на комплимент:
— Хм, удивительно, но факт. Вы хорошеете с каждой минутой. Оживаете прямо на моих глазах. И что еще более странно — даже без моей помощи.
— Простите, Ференц. Я понимаю, конечно, что я у вас в гостях, в вашем доме. Но все же надо было…
— Я понимаю, — потупился он с виноватым видом набедокурившего подростка. — Я не вовремя. И вторгся до получения официального разрешения на вход. Тысячу извинений, мадам. Я искуплю свою оплошность. Это от избытка чувств. Как только вижу вас или слышу вас голос, тут же становлюсь удивительно неловким и рассеянным. Вы уж простите.
Да, на него трудно было долго обижаться. Она притворно вздохнула и махнула рукой. Что поделаешь. А как красиво у него горят глаза от вожделения. За это можно все что угодно простить. Даже некоторые нарушения приличий.
— Ладно уж. Так и быть, входите. Тем более, раз уж вы все равно здесь. Но не надолго. Я еще не успела переодеться. Правда, могу это сделать в ванной комнате. Не хотелось бы шокировать вас.
— Ничего, мне нравятся такие потрясения. Я просто хотел задать несколько хозяйственных вопросов. Потом удалюсь. У вас есть дома чемодан? Или мне захватить с собой пару спортивных сумок?
— И это все? — удивилась она и тут же одернула себя.
Все время прорывается излишняя резкость в интонациях! Ей явно не хватает чисто женской мягкости и игривости.
— Да, конечно. А что же еще?
— Ну… я надеюсь на вас. Мне не часто приходилось путешествовать. Проблема перевозки багажа обычно не возникала.