Лене я писать не стал и не искал с ней встречи — повинуясь ощущению, что этого делать не нужно. То, что было между нами, закончилось. И должно остаться таким, как есть. К тому же я искренне надеялся на возрождение семейного счастья — дочка в равной степени любила и мать, и отца.
Но увы, довольно быстро нам с женой стало ясно: семейной идиллии не бывать. Не склеилось.
Агония расставания закончилась разводом, а потом мы оба повстречали, почти одновременно, новых спутников жизни, и мне оставалось только радоваться, что дочка жила с бывшей моей женой и ее новым мужем недалеко, и встречаться мне с дочкой не запрещалось.
Моя новая жена Катя внешностью немного походила на Лену. Встретились мы с ней в командировке, в Саратове. На этот раз я не проявлял такой сильной настойчивости, как с Леной, все у нас вышло неторопливо и естественно. Без всепоглощающей страсти, а как-то тихо и проникновенно. Потом она стала писать мне. Каждый день. К тому времени я уже жил один в доставшейся мне после развода комнате, и Катины письма исподволь сделали свое дело. Я стал ждать их, а потом понял, что с этой женщиной мне хорошо.
Правда, в одной из своих командировок я испытал искушение, но понял, что не могу изменить Кате, хотя она еще и не стала моей женой — видимо, опыт отношений с Леной, незаметно для меня самого, изменил мою сущность.
А было так.
В своих письмах Катя рассказывала чуть ли не по минутам о своей немудреной жизни, и в каждом ее слове сквозила мучительная тоска, что рядом нет меня.
Отправив ответ на одно из ее посланий и уже решив связать с ней свою дальнейшую жизнь, я отправился в очередную командировку, на этот раз в городок Изобильное, Ставропольского края, намереваясь на обратном пути заехать за Катей в Саратов и увести ее к себе, дабы не тратить на билеты деньги, далеко не лишние в нашей будущей семейной жизни; кроме того, хоть Изобильное и не на берегу моря, но очень уж хотелось мне вновь окунуться в южную природу, всколыхнуть воспоминания… о Лене.
Такой уж я человек, что люблю в одиночестве бесконечно переваривать волнующие моменты жизни, представлять их в памяти и созерцать как наяву прошедшие картины, упиваясь ощущением их неповторимости и бесценности.
С таким романтическим настроением бродил я по городку, срывал ажурные веточки вечнозеленой туи и медленно пережевывал их, наслаждаясь терпким ароматом, и вспоминал, как бродили мы с Леной по сочинскому дендрарию. Пряный запах воскрешал чудные видения наших объятий на каменной скамейке. Я как бы прощался с неосуществленной любовью, готовясь к новой семейной жизни.
Осень мягко, неназойливо вступала в свои права. Под короткими, пока еще слабыми порывами ветра желто-зеленые листья срывались с деревьев и игривым роем трепетали в солнечных лучах, вызывая рябь в глазах и пьянящее кружение в голове.
До одури надышавшись свежим, но хранящим дневное тепло вечерним октябрьским воздухом, прикупил я бутылочку золотистой мадеры и направился обратно в гостиницу.
Ветер надул тучи, колючими каплями заморосил дождик, и небесная влага полилась холодными ручьями за воротник, принудив меня пробежать последние несколько метров перед гостиницей. «Как хорошо — есть чем согреться!» — крепче сжал я в руке бутылку.
Читатель, не верь, что под влиянием нахлынувших счастливых воспоминаний человек живет только ими и не помышляет о возможных приключениях дня текущего!
Пока по нашим кровеносным сосудам струится энергия жизни, мы постоянно нуждаемся в поиске поэзии событий, заряжающих нервные клетки эндоморфинами наслаждений и адреналином авантюр.
На втором этаже, рядом с дверью моего номера, мучилась с неподатливым замком высокая красивая черноволосая девушка. Она крутила ключ и так и сяк, изящно изгибая при этом стан, как будто танцевала. Я невольно залюбовался плавными движениями ее впечатляюще округлых бедер, облепленных насквозь промокшим платьем — девушка тоже попала под дождь. Замок не поддавался. Наконец, выбившись из сил, она обернулась и заметила меня.
— Что смотришь? Мог бы и помочь, — несколько бесцеремонно обратилась она ко мне на ты.
Я улыбнулся:
— Сейчас откроем.
Секрет ключа оказался прост, не надо было давить на него что есть силы; замок, видимо, поизносился, и бороздки не совпадали. Уяснив это, я добился успеха с третьего захода.