— Ты откуда? — спрашиваю я.
— Из Томска.
— Студенческий город! — уважительно делюсь я с красавицей единственной известной мне информацией о Томске.
— Да, Томск — город студентов. Я сама на втором курсе университета.
— На кого учишься?
— На психолога.
— Ого! С тобой надо держать ухо востро.
— Да ну… Ничего я пока в жизни не понимаю, — смущается девушка.
— Так скоро экзамены. Как же ты уехала на юг?
— Дали турпутевку. Книжки с собой взяла.
— А где живешь? — решаю я зацепить полезные сведения, пока плавно течет наша легкая беседа.
— В гостинице «Кубань».
— Я не знаю, где это, только сегодня приехал.
— А я вчера. Это туда выше — через парк.
— А там есть магазины? Завтра Первое мая, надо что-то закупить, а тут даже магазинов не видно.
— Там много магазинов, могу показать.
«Здорово! — думаю я. — Контакт на пару часов обеспечен, надо цеплять дальше».
— А ты определилась, как праздновать?
— Не знаю. В гостинице девчонки со мной живут, трое.
— Да мы тоже пока только вдвоем, с Липаритом, сосед мой.
— Это который «соньку» крутит?
— Это он для тебя.
— Вот еще!
— Ну что, празднуем вместе?
— Ладно! Девчонки застряли пиво пить в «Петушке», а я на ваш пляж пришла, пиво я не люблю.
— А коньяк?
— В Сибири все пьют крепкие напитки, — улыбается она, обнажив ровные жемчужные зубки. Ее круглое личико по-детски жмурится ярким солнечным лучам и само светится, как маленькое солнышко.
— Так, забежим ко мне за сумкой, и в магазин. Пошли, солнышко! — восторженно улыбаюсь я.
— Пошли-и-и! — мелодично повторяет она.
Мы поднимаемся на территорию «Ривьеры» и медленно шествуем между розовых кустов.
— Какие огромные! — восхищается девушка и наклоняется понюхать розы, обнажая ошеломляющие бедра.
Мое естество возмущается и встает. Я глубоко втягиваю живот и наклоняюсь, чтобы не обнаружить предательское вздутие в штанах.
— Розы на Кавказе влажные, не пахнут, — говорю я, чтобы что-нибудь сказать и отвлечься от напряжения. Но напряженный орган так и не спадает, и мне приходится и дальше шагать в полусогнутой позе с втянутым животом, делая вид, что я взбираюсь на крутой склон. Впрочем, Лена этого не замечает.
К счастью, на входе нам никто не встретился, и мы благополучно по кружевной анфиладе коридора среди мраморных скульптур добираемся до моей комнаты, расположенной в одном из его самых полутемных, таинственных изгибов.
— Как здесь красиво! — останавливается Лена перед скульптурой дискобола, рельефно напружинившего мускулы перед броском.
— Самая красивая здесь ты, — отвечаю я и осторожно, чтобы Лена не почувствовала мой тычок, притягиваю ее к себе и целую. Она чуть вздрагивает, но не сопротивляется.
Мы заходим в комнату. Я вытаскиваю из шкафа сумку, всем своим видом показывая, что мы зашли сюда по делу, бросаю ее на стол и говорю как бы между прочим:
— Вряд ли представится потом случай одним выпить за знакомство. Давай сейчас! — И с этими словами наливаю в стаканы по пятьдесят граммов божественного «Арарата» из недопитой вчера бутылки.
— У тебя аргументы лучше, чем у нашего профессора психологии, — улыбается Лена. — А ты откуда?
— Из Новосибирска, — называю я ближайший известный мне к Томску город, чем невольно предаю свой родной Челябинск.
— О, земляк!
— За дружбу! Брудершафт?
— А, за дружбу! — машет девушка рукой.
Мы перекрещиваем руки и пьем. Лена стоит и светится в улыбке. Я наклоняюсь и, совсем не по-дружески, впиваюсь ртом в ее пухлые детские губы. Она выдерживает пару секунд, а потом вдруг отшатывается.
— Тебе не нравится? — спрашиваю я.
Пауза.
— Стремно! Наоборот, нравится. Сама не знаю, что со мной, наверно, юг и коньяк!
— Разве не естественно влечение полов друг к другу? — обращаюсь я к ее университетскому интеллекту.
— Дима, раз такой разговор, ты должен знать, что я девушка. Я не готова на большее, чем поцелуи.
— Я не стремлюсь, Лена, к большему, если не хочешь.
— Очень хочу в это верить, мне хорошо с тобой, совсем не думала, что так быстро…
— Ну, насчет быстро… — перебиваю я ее. — Биополя двух полов либо сразу тянутся друг к другу, либо отталкиваются.
Она бросает на меня испытующий взгляд:
— Я знаю это, но ты не так понял.
— А как?
— У меня недавно был друг, дружили больше года и расстались, он сказал, что не может больше быть со мной… без физического обладания.
Я усмехаюсь: