Ей нужно было выговориться, и Нина нервно бормотала, обращаясь к Карло:
— Прости, я на минуту забыла про тебя, но Лоренцо не позволил взять тебя с нами. Да тебе там и не понравилось бы — жуткое место, правда, сначала я это не почувствовала. Ты ничего не потерял.
Карло никак не прореагировал на ее оправдание. Он лежал, высунув голову из конуры, и часто и тяжело дышал.
Обеспокоенная Нина опустилась около него на корточки.
— Эй, дружок, что с тобой?
Она пощупала его уши — они были очень горячими. Нина потянула его за ошейник, пытаясь поднять на ноги и вытащить на дорожку, чтобы получше разглядеть, но Карло не смог встать и боком выполз из конуры на брюхе.
Нина сразу увидела, в чем дело: передняя левая лапа сильно распухла и горела. Рано утром она пошла пройтись по краю обрыва и взяла Карло с собой, чтобы он побегал. Пес носился, словно ветер, но тогда она не заметила, чтобы он поранился. Вероятно, он порезал лапу.
— Пойдем, милый. Постарайся встать — мне не донести тебя до дома, — уговаривала она пса.
Карло удалось подняться на три лапы. Больную он поджал и так жалобно глядел на Нину, что она чуть не расплакалась.
До дома они добирались очень долго, Лоренцо с задумчивым видом стоял на террасе и не видел, как они подошли. Нина забыла про нанесенное ей оскорбление, замахала рукой и крикнула:
— Карло поранился!
Лоренцо мгновенно оказался рядом с ней и наклонился к псу, который в изнеможении упал на землю.
— У него нагноение, — озабоченно сказал Лоренцо.
— Здесь есть поблизости ветеринар? — с надеждой в голосе спросила Нина.
— Сами справимся, — ответил он, продолжая внимательно разглядывать собачью лапу. — Наверное, напоролся на колючку или на осколок.
— Утром я ничего не заметила. — Нина опустилась на колени рядом с Лоренцо.
— В жару заражение распространяется быстро. Давай-ка, старина Карло, я тебе помогу. — И Лоренцо без особых усилий взял громадного пса на руки. Карло зарычал, но тут же успокоился, и Лоренцо понес его на кухню.
Нина кинулась к шкафу, вытащила оттуда старое одеяло и расстелила на полу. Лоренцо осторожно опустил на него Карло.
— Подержите ему голову, чтобы я мог получше разглядеть рану, — велел он Нине.
Она уселась, скрестив ноги, на полу и положила голову Карло себе на колени. Ослабевший пес не сводил с нее глаз, а Нина с улыбкой гладила ему уши и ворковала:
— Это для твоей же пользы, Карло. Лоренцо не сделает тебе больно, обещаю.
— Похоже на занозу, — заявил Лоренцо, — и к тому же большую. Засела глубоко, и рана нагноилась. Ее надо вытащить.
— Куда вы? — забеспокоилась Нина, видя, как Лоренцо поднялся с колен и вышел из кухни.
— У меня в кабинете есть скальпель — я подрезаю им фотографии. Вскипятите, пожалуйста, воды, хорошо?
Дрожащими руками Нина поставила на плиту кастрюлю с водой. Скальпель? Неужели Лоренцо сам все сделает? При всей любви к Карло она на это не способна. Собака, которой причиняют боль, может укусить, а Карло и Лоренцо и так не очень-то дружат.
Ситуация была просто опасной. Ей придется удерживать Карло, чтобы тот не вцепился в горло Лоренцо, если он причинит псу боль. Справится ли она?
Тут вновь появился Лоренцо, держа в руках аптечку и острый скальпель.
— Лоренцо, вы действительно сможете это сделать? — со страхом прошептала Нина. — Ведь страдающее от боли животное опасно.
Улыбка Лоренцо была бодрой.
— Выхода нет. Если с ним что-нибудь случится, то вы не простите, а гнев моей экономки будет ужасен. Да и не такой уж я бессердечный негодяй, как вы думаете, Нина.
— Дело не в бессердечии. Для этого нужно иметь стальные нервы.
— Чего-чего, а этого у меня в избытке, — хмуро ответил он и, открыв аптечку, стал в ней рыться. — И терпения у меня тоже достаточно. Иначе я не смог бы отыскать вас на задворках Палермо и доставить сюда.
Нина вздохнула, но для словесной перепалки момент был неподходящий.
— Хорошо, Лоренцо, не будем спорить. Простите меня, но ваш рисунок… меня обидел. Я не такая… распутная, какой вы меня изобразили.
Он не слушал ее, занятый мыслями о Карло. Нина закусила губу и отошла к кипящей кастрюле. Она сняла с полки миску и налила туда горячей воды.
Они склонились над Карло. Лоренцо крепко держал его лапу и внимательно осматривал, а Нина снова устроила голову пса у себя на коленях и, поглаживая за ушами, нежным голосом успокаивала.
— Ой, — вдруг проговорила она, — он уснул. — И со слезами на глазах добавила: — Лоренцо, он храпит.