— Убью, — твердила Ойла, — убью! Размозжу твою голову о пол, выдеру глаза, рот разорву.
— Ну, ох, — сказала Фавра и легонько придержала её своими лапищами.
— Тебе здесь не жить, — сказала Ойла. — Я всё расскажу, всё всем расскажу! Все будут знать, что ты убила Къертара! Завела его на гибель, а самой — хоть бы хны! В шатре сидела?! У короля?! Даже тролли на тебя, селёдку, не польстились…
Хогл повернулся и вышел, а затем вдруг задержался в дверях. Не оборачиваясь, он лишь слегка повернул голову и обронил:
— Ей тут не жить.
— Мы привечали тебя. Кормили, одевали, — бесновалась Ойла. — Да чтоб ты сдохла, тварь, паршивка, мерзавка, таких, как ты, у Къертара могли быть десятки, сотни! Сдохни, сдохни!
Послышался скрип. Аррен обернулась и увидела мать — та спускалась с лестницы в ночной рубахе. На миг у неё ожила надежда: вдруг всё образуется, вдруг хотя бы сейчас, она обратит внимание на неё! Но нет: мать прошла к столу, безучастно налила себе молока. Фавра в раздражении оттолкнула от себя Ойлу; та в остервенении плюнула на пол. Ларна же словно и не заметила сумасшедшей Эйлагерлы; она всё ещё смотрела на Аррен — прямо в глаза.
— Ты убила Къера, — прошептала она совершенно беззвучно.
Девочка поняла это по её губам.
Что случилось дальше, Аррен не очень помнила. Кажется, она качалась по полу, ревела и что-то кричала; ор стоял такой, что сбежались соседи, молча заглядывая через дверь. Лавра взяла Ойлу за руку; та кричала и вырывалась, но потом её ухватил своей клешнёй Хогл, и девчонка стихла. Они ушли.
Потом опять было как-то смутно — слёзы всё не кончались. Она билась на полу в истерике, перемежая рыдания со звериным завыванием. А мать — мать с выражением холодного равнодушия переступила через неё — и ушла к себе.
Наверно, Фавра отвела её наверх. Окончательно у неё прояснилось в голове только к вечеру: она лежала в кровати, и подушка была мокрой от слёз. Комната матери пустовала, да и Фавра, наверно, поднялась к себе. Было холодно и неуютно. Аррен поковыряла холодную кашу — и насильно запихнула в себя несколько ложек.
Уже темнело — она запалила на столе толстую свечку. Руки дрожали. Из открытых ставен залетал ветер — морской, солёный. Огонёк на фитильке колебался — по стенам метались уродливые, страшные тени.
Наконец, хлопнула входная дверь: на пороге стояла мать. Она была одета в роскошное выходное платье — но рукав разодран, словно она пробиралась огородами.
Губы у неё были сжаты, а в руках — нож.
— Это ты убила Мерри, — сказала она. — Это ты, мерзавка.
Мать метнулась к ней — каким-то жутким звериным движением; Аррен закричала и поднырнула под стол. Задыхаясь от ужаса, выбралась из-под него с другой стороны и бросилась в открытую дверь. Луны не было; город тонул в таком мраке, словно его измазали сажей. Очутившись в темноте, она будто ослепла.
Ей показалось, словно мать спустилась с крыльца и крадётся за ней.
— Нет, нет, — всхлипнула она — но это всего лишь нищий выискивал место поуютней.
Она бросила назад один лишь взгляд — среди черноты тусклой медью горел проём дверей; мать стояла возле стола, задумчиво поглаживая его. А затем подняла глаза, и их взгляды пересеклись. И Аррен бросилась бежать — сама не понимая, зачем и куда.
Глава 5. Ведьмин дом
Поначалу Аррен бежала; потом она перешла на шаг. Глаза привыкли к мраку, и смутные очертания домов выступили из тьмы. Обычно в это время улицы обходила стража: стучали сапоги, косматое пламя разгоняло ночь. Но сегодня на улицах не было никого. Измученная событиями последних дней, Арен шла, куда глаза глядят. Сначала ей хотелось просто умереть; потом захотелось забиться в какой-то тёплый закуток и согреться хоть немного. Ветер задувал со стороны моря, и пробирал до костей.
Тёмные улицы казались ей какими-то чужими, словно она видела их в первый раз в жизни; но потом она сообразила, куда забрела и пошла по направлению к Ведьминому Дому.
В тупичке ей пришлось пробираться на ощупь — настолько было темно. Рискуя свернуть себе шею, она спрыгнула в дворик и здорово оцарапалась о розы.
— Ну где вы, призраки, — прошептала она. — Можете съесть меня со всеми потрохами — хуже уже не станет.
Как-то странно было находиться тут, когда Къера уже нет; она вытерла глаза рукавом и подошла к окну. Раньше она никогда не забиралась внутрь дома — есть там призраки или нет, всё равно было страшновато. Но теперь ей было всё равно.
— Ау? — робко сказала она, но в доме было тихо и пусто.