— Кто это была, — одними губами спросила Аррен Пьерша.
— Фейна, — так же тихо ответил он ей. — Его пятая жена. Она нас недолюбливает, говорит, он из-за нас пропадёт.
— А что, и вправду пропадёт? — испугалась Аррен.
— Да где там, — махнул рукой моряк. — Он и без нас прекрасно с этим справится. Однако, его не так-то просто взять.
Аррен поёрзала на стуле, словно терзающий вопрос жёг ей пятки.
— А почему пятая? — наконец, спросила она. — А что стало с первыми четырьмя? Он их отравил?
— Почему отравил? — недоумённо уставился на неё Пьерш и тут же расхохотался. — Да живы они, живёхоньки. Здесь где-то, в доме. Просто по законам Тартааша можно иметь сразу до десяти жён.
Аррен как сидела с открытым ртом, так и застыла; вообразить себя пятой женой, например, Пьерша, она никак не могла.
— А они не ругаются друг с другом? — наконец уточнила она шёпотом.
— О, ещё как ругаются, — захохотал в ответ Фошвард. — Но Келлар говорит, оно того стоит.
Аррен вдруг вспомнила про то, как Боргольд прочил Къеру в жёны двоих чернокожих; и ей взгрустнулось. Она сцепила пальцы на стакане. «А ведь, — подумала она, — был бы он в живых, хоть бы десятерых себе взял! Я бы и словечка не сказала…»
От грустных размышлений отвлекла её вновь хлопнувшая дверь; за ней стоял Келлар. Он скинул плащ, выпрямился и был вновь похож на себя.
— Неприятные вести, — сказал он. — Совершено покушения на сиятельного шаха. Порт закрывается, никого не выпускают.
Келлар задумался, его лоб прорезала глубокая складка.
— Вот что, — наконец, сказал он. — А оставайтесь-ка вы на ночь у меня; нынче на улицах будет неспокойно.
Фошвард кивнул, и матросов развели по их комнатам; Аррен отвела маленькая девушка с кожей цвета начищенной меди и огромными миндалевидными глазами; Аррен подумала, что это ещё одна жена Келлара, но спросить постеснялась.
Комната у Аррен была роскошная.
Пол выложен мозаикой из кусочков различных пород дерева; кровать — огромная, мягкая, как море и под балдахином. Балдахин был расшит звёздами и полумесяцами, и казалось, будто ты попал в вечернюю сказку. У кровати стоял ночник: он был из стекла, а на нём — нарисованы скачущие газели; стоило запалить огонёк, и тени газелей возникали на стене: громадные, изящные. А ещё в комнате было окно, с муслиновыми занавесками: комната Аррен находилась на третьем этаже, и, подойдя к окну, она увидела Тартааш.
Его освещали фонари, и кое-где — факела; пока они ели и пили, сгустилась ночь. Звёзды были громадные, не то, что на Островах: они походили на жемчужины, подвешенные в небесах. Ночные улицы тонули в сумраке; бронзой горели окна.
Аррен подошла к кровати и повалилась на неё; и тут же, среди бархатных и атласных подушек, её захватил сон.
Проснулась она засветло, и всё же, ей показалось, отлично выспалась.
Небо только-только бледнело; звёзды гасли, и краешек солнца появился из-за городской стены. Тартааш просыпался; она видела, как по улицам ведут мулов, как торговцы раскладывают товар на прилавках, как мальчишки носятся суетливо, поднимая пыль, а белобородые старики степенно молятся на улицах. Всё это было так странно, непривычно, непохоже на Келарден — и, вместе с тем, в чём-то похоже.
Позавтракали они внизу; фруктами и шербетом.
Келлар ещё до рассвета ушёл по делам; прислуживал им гном и несколько девушек.
Аррен смотрела на них во все глаза: среди них не было ни одной одинаковой. Её вчерашняя знакомая — маленькая, с раскосыми глазами; высокая, с капризными губами шатенка в платье вельферского покроя; стройная, как камыш, девушка в длинных белых одеждах. Но все они были красивы, какой-то особенной красотой. Аррен внезапно подумала, что понимает Келлара: он коллекционировал жён, как некоторые коллекционируют безделушки или вырезанные из дерева корабли.
Келлар вернулся, когда солнце поднялось довольно высоко.
— В общем, можете пойти прогуляться, — сказал он, умывая лицо и ополаскивая руки в небольшой чаше. — Пока всё тихо-мирно, глядишь, и обойдётся. Думают, что убийца был откуда-то из Фелардены — а значит, к вам не будут особо цепляться. Сходите на базар, покажите девочке город. А можете посидеть у меня — меня вы не стесните.
Фошвард задумчиво посмотрел на Аррен.
— Ну что, воробушек, хочешь посмотреть на Тартааш?