Возвращаться туда было выше моих сил, даже в сопровождении вооружённых полицейских. Настаивать они не стали - за ней отправился кто-то из них. А когда выяснилось, что я слишком обессилела, чтобы стоять, усадили в свою машину. Мужчины отошли, переговариваясь, а я впала в какое-то странное состояние: и не сон, и не бодрствование... в прострацию. Сознание погрузилось в какой-то мутный туман.
Как я оказалась в отделении, давала показания, подписывала какие-то бумаги - в сознании отложилось обрывками. Кажется, в конце я впала в истерику: нет, не кричала и о стены головой не билась, но и сладить с собой не могла. Слёзы безостановочно текли по щекам, плечи судорожно вздрагивали, и вся я тряслась, как осенний лист на ветру. Мои нервы оказались не способны дольше выдерживать этот вечер.
Возиться со мной, похоже, было никому неохота, поэтому вся процедурная волокита завершилась очень быстро, тем более, что я уже выдавила из себя все подробности, которые были им нужны. Мне пообещали, что дадут ход моему заявлению о попытке изнасилования, и вызовут меня как свидетельницу, когда дело доберётся до суда. Только тогда я поняла во что ввязалась! Я ведь даже не думала подавать никаких заявлений. При одной мысли о том, что опять увижу рожу Сергея, меня пробрала дрожь. "А вдруг он решит отомстить?!"
Животный страх скрутил внутренности; у меня прервалось дыхание, словно кто-то резко ударил в солнечное сплетение. Инстинкты вопили: "Бежать и прятаться!" Я отчаянно поглядела на заявление с моей подписью: разорвать бы его на сотню мелких кусков! Совесть не позволила: "Хочешь, чтобы он другую девушку, как тебя?.." Я прижала трясущиеся пальцы к губам: мне было плохо, так плохо, что хотелось кричать и выть! Я была раздавлена и опустошена…
- Тише, Желя, тише, - взволнованный голос шефа заставил перевести взгляд с заявления на него. - Всё будет хорошо! Я тебе обещаю.
Наверное, именно этих слов мне так не хватало, именно в них я нуждалась! Хляби небесные разверзлись; вся жидкость, которая скопилась во мне, устремилась к глазам, водопадом извергнувшись наружу. Мне стало безразлично кто на меня смотрит и как я выгляжу: я вся, без остатка, отдалась эмоциям от пережитого.
Проскурин больше не утешал; да я и не способна была сейчас воспринимать никакие слова. Вместо этого подхватил меня на руки, и я отдалась на его волю. На волю судьбы. Не знаю сколько времени прошло... Когда поток слёз схлынул, я обнаружила себя сидящей в машине на коленях своего начальника. Он крепко обнимал меня, легонько укачивая, как ребёнка и шептал в волосы что-то ласковое и успокаивающее.
- Стало легче?
Я несмело кивнула, жалобно шмыгнув. И ощутила, что мне действительно полегчало.
- С-спасибо, - прошептала прерывисто.
Он ничего не ответил, только прижал крепче к груди. У меня загорелись щёки - как это смотрелось бы со стороны? Если б кто-то с работы нас увидел, что бы он себе напридумывал... Одновременно внутри, как огонь, вспыхнул страх, что он тоже набросится на меня, как дикий зверь!.. Наверное, я окаменела, потому что мужчина вдруг аккуратно отстранил меня, испытующе заглянул в глаза.
- Мне ты можешь доверять, - веско произнёс Евгений Харитонович. - Не все такие, как эти... скоты, - процедил он сквозь зубы. - Есть и порядочные мужчины.
Я опустила глаза, прячась, отстраняясь. Подумала с грустью: "Я теперь долго не смогу никому доверять".
- Посмотри на меня, Желя, - потребовал босс.
Я упрямо опустила голову ещё ниже, ощутив скованность и стыд: не должна была бы я позволять себе таким вот манером рассиживаться на коленях у начальника!
- Желя, - в голосе Проскурина прорезались знакомые бескомпромиссные нотки. Пришлось послушаться – он ведь всё равно своего добьётся. - Скажи, я к тебе хоть раз приставал? Домогался?
Я отрицательно качнула головой, чувствуя, как глаза снова наполняются слезами. А я думала, они уже закончились.
- Мне ты можешь верить, - очень серьёзно произнёс Евгений Харитонович.
Я подумала и... кивнула. Это правда: никогда он не бегал за юбками - ни за моей, ни за другими. "Редкий мужчина!" - с новым, внезапно появившимся уважением я взглянула в эти глаза стального цвета. Никогда прежде я не смотрела на него с этой точки зрения. Серьёзные, непоколебимые глаза... "Такому человеку можно верить" - подсказала мне интуиция.
Взгляд сам собой спустился ниже: на крупный, породистый нос с чуточку хищным кончиком, скользнул на линию губ: жёстких, решительно поджатых. Задержался там на мгновение, прежде чем я сообразила куда смотрю и отвела глаза.