- А вы - нет? - "поразился" в ответ Проскурин.
Глядя на этого комика, я захихикала.
- Я-то - да! - поддержала тему, наблюдая за тем, как мужчина ловко орудует ложкой. Вот уж у кого аппетит был отменный! - Но вы же - мужчина.
- Но-но! - облизнув ложку, он грозно потряс ей в воздухе. - Я попрошу без дискриминации по половому признаку!
Улыбаясь, я доела кашу - пришлось, под этим настойчивым взглядом, хотя и не хотелось: организм отвык от нормальной еды. За свою старательность я была вознаграждена ценным призом в виде маленькой чашечки кофе: просительное выражение лица сделало своё дело, и шеф пошёл на компромисс! Настроение поднялось. Я поймала себя на том, как с ним легко.
То, что начальник может быть душой любой компании, если захочет, я и раньше знала. Да только близко мы не общались: если была возможность улизнуть с корпоратива домой к Артёму, я непременно ею пользовалась. Если уйти было нельзя, предпочитала скромно затаиться в уголке и не высовываться. Тогда как вокруг начальника с лёгкостью собирался оживлённый, весёлый кружок. Прежде я неизменно вертелась на его орбите, а теперь вдруг оказалась рядом со светилом!
Оно жгло, разгоняя тьму, упавшую на мою жизнь после ухода Артёма. Слепило глаза своей яркостью и прямолинейностью, вызывая желание зажмуриться и уползти в темноту, завернувшись в одиночество, чтобы без помех обсасывать свою разбитую любовь. Это солнце безжалостно высвечивало мои слабости, но вместе с тем пробуждало от спячки, в которую я впала - или меня искусственно ввели, вызывая злость на себя, на него, на Артёма…
Это было так непривычно после ледяного, непробиваемого равнодушия, из которого, казалось, мне уже не выбраться! В самые мрачные часы на меня накатывала уверенность в том, что мне больше никогда не увидеть весны, не узнать любви - настоящей любви! Ибо что бы ни испытывал ко мне Артём, это не было любовью - любящий человек не может так поступать... От бурной энергии Проскурина, его несгибаемой решительности и неуёмного жизнелюбия моя ледяная броня начала таять. А я сама - оживать.
- Желя!
Я подняла голову, встретившись с серыми глазами напротив. Кажется, Евгений Харитонович меня уже несколько раз окликал, а я так задумалась, что даже не слышала. - Я сейчас еду на работу. Но прежде надо посмотреть твоё колено.
Я вскочила, опираясь на спинку стула.
- А как же я?.. Я еду с вами!
Начальник окинул говорящим взглядом мой наряд.
- А ты остаёшься здесь, - сказал, будто пригвоздил.
- Как это здесь? - я ошарашенно поглядела по сторонам, не веря своим ушам. - Мне тоже надо на работу!
Он улыбнулся - хитро и с тайным смыслом.
- Ты вверила свою персону мне, так что теперь будь добра слушаться.
- Ничего я не вверяла! - дрожащим от возмущения голосом воскликнула я, придя в немалое волнение. "Решил уволить таким замысловатым способом?!" - Я могу и хочу работать! - горячо заверила начальство.
Начальство закатило глаза и принялось уговаривать:
- Желя, ну какая работа с твоим коленом? Ты и так еле передвигаешься - по стеночке ползаешь! Дурак я, надо было вчера тебя в больницу везти, - это было сказано в сторону, сквозь зубы.
Я расчувствовалась.
- Евгений Харитонович, ну что вы? Вы и без того столько для меня сделали! - взволнованно пробормотала я, едва сдерживаясь, чтобы не начать благодарить - многословно, со слезами, в общем, так, как он не любил.
- Вот и покажи как ты это ценишь, - неожиданно заявил Проскурин.
- Я... я очень ценю... - настороженно пробормотала я. Не слишком убедительно, полагаю, потому что босс иронично улыбнулся.
- Вот и отблагодари меня, чтобы совесть за тебя не грызла - мол, выпустил больную Желечку на работу...
У меня на глаза навернулись слёзы: "Какой же хороший человек!"
- Как вы скажете, Евгений Харитонович, так я и сделаю, - заткнула я свою гордость. «Он мне так помог, так помог! Неужели он не заслужил некоторые уступки с моей стороны?» Тем более, что я и в самом деле передвигалась едва-едва: на ногу наступить было невозможно, а колено совсем не сгибалось.
- Спасибо вам, вы такой... - "Замечательный" осталось невысказанным.
Мужчина кашлянул, перебил:
- Вот и договорились. Поживёшь пока у меня, а я тебе...
- У вас?! - изумлению не было предела. - Нет...
Моё сопротивление потерпело бесславный конец. Впрочем, особенной организованностью и упорством оно не блистало - до того я была потрясена намерением шефа оставить меня у себя. Как всегда, он получил то, чего хотел: добился, чтобы я не выходила на работу. А когда взглянул на моё колено и вовсе перекроил планы, и повёз меня в больницу.