- Пройдёт, - уверенно заявил босс. И почему-то я поверила, словно капелька этой уверенности влилась и в меня.
Впрочем, когда мы вошли ко мне, уверенность испарилась. Здесь стоял стылый дух горя и разочарования. По коже прошёл озноб, и я застыла на пороге, мешая войти своему гостю. Он подождал немного и, видя, что я не шевелюсь, шепнул на ухо:
- Желя, ты что - привидение увидела?
Ощутив на своей шее тёплое дыхание, я взвизгнула, подпрыгнув на месте.
- Прости, не хотел пугать.
Мотнула головой, стряхивая с себя навалившуюся, стоило войти в квартиру, депрессию, запирая воспоминания в дальний чулан памяти - до поры до времени.
- Заходите, - пригласила начальника, отступая с дороги и включая свет. Немедленно захотелось вытолкать его обратно на площадку - и вылететь отсюда самой, но мне ведь нужны вещи... Я вздохнула.
- Не надо снимать ботинки, - остановила Евгения Харитоновича. - Помою пол, когда вернусь. Можете пока посидеть в гостиной, если хотите; посмотреть телевизор...
Не разуваясь, прошла в комнату. Оглядела своё жилище и порадовалась, что начальник за мной не пошёл: кровать была не заправлена, на стуле навалены вещи. "До чего я дошла" - взгрустнулось мне. Знакомая печаль сжала сердце, обращая мир в серое, унылое место. Да, отсюда всё в моей жизни виделось именно так... Я вдруг подивилась - но не тому, что вернулась привычная тоскливая мгла, а тому, что я из неё вышла. "Это Евгений Харитонович так на меня повлиял!" - озарило прозрение. В душе шевельнулось какое-то тёплое чувство. Благодарность?
- Не стоит его задерживать, - напомнила я себе и отправилась доставать старенький чемодан, с которым приехала в Москву. Он лежал на антресолях, надёжно упрятанный в самую глубь. Подтащив стул, уже хотела на него забраться, как на шум выглянул Евгений Харитонович. Мне, конечно, от него досталось за самоуправство и нелепый феминизм.
- Нужно было меня позвать, - укорил он.
- Не хочу, чтобы вы пылью дышали, - оправдывалась я.
- Давай уже на "ты", - неожиданно огорошил меня начальник. - А то чувствую себя каким-то стариком.
- М-м-м, - невнятно промычала я, смешавшись. Робко возразила: - Неудобно как-то.
- Мы же не на работе, - парировал босс и занялся поиском чемоданом.
Я стояла рядом, принимая подаваемые им свёртки и одежду, и думала при этом когда мы успели настолько сблизиться? Скажи мне кто-нибудь месяц назад, что вне офиса я буду внутренне уже почти готова называть своего начальника Евгением - без всякого отчества, я бы не поверила. И всё же, по размышлении решила не переходить границы дозволенного. Наши отношения начальник-подчинённая ограничиваются работой: пусть так и остаётся. "А раз так, незачем фамильярничать". Но и обижать его не хотелось, поэтому я просто избегала называть его по имени.
Чемодан оказался весь покрытый пылью. Сгорая от стыда, приняла его из рук Проскурина, чувствуя себя олицетворением плохой хозяйки. "Вернусь - наведу порядок!" - пылко пообещала себе. "Ага, ты только выполнить не забудь, - подколол ехидный голосок внутри. - А то навалится хандра - и зависнешь у окна, точно царевна-Несмеяна..." "Не забуду" - нахмурившись, парировала я, позабыв, что дома не одна.
- Что-то не так? - спросил Евгений Харитонович, стоя на стуле и глядя на меня сверху вниз.
- Да нет...
- Так да или нет? - потребовал он точности.
- Скорее да, чем нет, - пошутила я, и сама себе удивилась.
- Ну, что ещё такое? - изобразил он сердитого начальника. Но я не обиделась: со мной и правда, только и ждёшь какой-нибудь новой неприятности.
- Стесняюсь, - сообщила я.
- Меня? - левая бровь мужчины изогнулась.
- Я смутно отметила его тон - словно он заигрывал - и тут же отмела нелепую мысль. И всё же мой ответ прозвучал довольно холодно и слишком напряжённо:
- Себя. У меня неприбранно.
Подав последний свёрток, подхватила чемодан и ушла в ванную - почистить этого хранителя пыли. Вернувшись в комнату, выгребла одежду из шкафа и покидала в чемодан всё, что показалось самым нужным - не особо выбирая, чтобы не заставлять ждать Евгения Харитоновича.
- Так, майки... носки... расчёска... Вроде бы всё.
Защелкнула местами проржавевшие замки и попробовала поднять чемодан.
- Пойдёт, - вес, конечно, ощущался - побольше, чем пакет молока, но чересчур тяжело не было.
Кое-как запихнула ненужное обратно в шкаф и, опираясь на костыль, вынесла свой старенький чемодан в прихожую. Дверь в гостиную была открыта; шеф стоял у незашторенного окна, спиной ко мне. На миг стало любопытно: "Что он там видит?" На звук моих шагов Проскурин обернулся.
- Красиво.
- Что? - спросила я. Вышло удивлённо и недоверчиво: в нашем дворе любоваться нечем, тем более ночью.