- Как знаешь.
И ушёл, недовольно покачав головой. А я отправилась в туалет: проверить неужели и правда настолько плохо выгляжу? Прикрыв за собой дверь, взглянула в зеркало. Не самым лучшим образом – это ещё мягко сказано. Под глазами - тёмные круги от страданий, кофе и бессонницы. Бледность, ввалившиеся щёки и тусклый, равнодушный взгляд из-под полуприкрытых век усугубляли впечатление болезненности.
- А так?
Нацепив улыбку, оценивающе прищурилась… Холодная и неискренняя, будто приклеенная, улыбка эта покоробила. Пожав плечами, придала лицу непроницаемое выражение и отправилась работать. Нужно было подготовиться: изучить наработки, узнать побольше о предпочтениях и планах клиента.
- Чем ему Наталья не угодила? – задумчиво пробормотала я, включая компьютер.
Обычно наша молодая и рьяная сотрудница готова была землю носом рыть, но желания клиента реализовать – все, включая постельные. Я её не осуждала – она была одинока и свободна. А то, что беспринципна... Не мне её судить. И всё же, Романова вызывала у меня неприязнь. Слишком легко она говорила о разрушенных ею семьях, слишком часто меняла ухажёров, неизменно выбирая состоятельных.
Общаясь с ней – исключительно по работе - я не могла подавить брезгливость и презрение. Романова чувствовала моё отношение и тайно ненавидела. Мне, воспитанной матерью и бабушкой в понятиях чести, совести и верности, сманивание чужих мужей – многие наши клиенты были давно и прочно женаты – казалось почти грехом. "Почти" - потому что, бросив меня, Артём непостижимым образом исказил моё мировоззрение, смешал чёрное с белым. Всё теперь виделось какой-то бесформенной, бурой массой. Ни хорошо, ни плохо, а… безразлично. Даже измена, даже предательство потеряли свой шокирующий, возмутительный характер.
"Он меня сломал" - мелькнула отстранённая мысль. Что-то хрустнуло; я вздрогнула. Опустив глаза, увидела, что сжимаю два обломка карандаша, да так, что побелели костяшки пальцев. "Слишком много думаешь, - подал голос тот, кто теперь безраздельно командовал мной. Мозг? Второе я? - Не отвлекайся" Отпив кофе, послушно погрузилась в чтение документов, которые переслала Романова.
К слову, причину, по которой её заменили мной, я в них не нашла. Из-за чего клиент пожелал сменить сотрудника - вкус ли Романовой не угодил или проблема в другом? Я склонялась к последнему: должно быть, Наталья была слишком навязчива в предложении своих... услуг. В таком случае, Рамир Вахтангович, как значился в досье заказчик, заслуживал уважения: нечасто наша красотка получала отказы. Обычно, ей достаточно было приодеться и вильнуть хвостом, чтобы мужчины истекали слюнями и похотью.
Осознав, что вновь заблудилась мыслями, я нахмурилась, спросив себя: "Неужели мне правда интересно копаться в чужом грязном белье и перемывать косточки коллеге – пусть не вслух, а в голове?! Какая разница почему Романову отстранили от этого задания? Её ошибок я точно не повторю: ни в чью постель меня не заманишь!"
- Если клиент придерживается тех же принципов – ничего личного на работе, мы с ним сработаемся. Иначе придётся ему искать нового агента.
Я бы с удовольствием передала этого Рамира кому-нибудь другому, несмотря на перспективу внушительного вознаграждения: где-то внутри скреблось смутное предчувствие грядущих неприятностей, а своей интуиции я привыкла доверять. Предстоящая встреча не вызывала ничего, кроме досады. Будь моя воля, сидела бы сейчас дома, проводя оставшиеся девять дней законного отпуска в одиночестве у окна.
Не повезло: кроме меня, все без исключения сотрудники оказались заняты неотложными делами - если верить Евгению Харитоновичу, позвонившему с утра и срочно вызвавшему в офис. "Каникулы закончились" - подумала я, слушая низкий, с хрипотцей голос шефа. Переубедить его не стоило и пытаться. Раз он решил, что угождать глубокоуважаемому Рамиру Вахтанговичу буду я, значит так и будет. Если только не уволюсь, чего я делать не собиралась – на что тогда жить?
От моего молчания Проскурин слегка занервничал, перейдя от распоряжений к уговорам и просьбам войти в ситуацию. Заставлять начальника беспокоиться в мои намерения не входило, поэтому я, не затягивая, сообщила о готовности приступить к своим обязанностям. Шеф обрадовался и велел быть на месте в час, одарив на прощание комплиментом, что я к любому найду подход – за то он меня и ценит!
Похвалу предпочла пропустить мимо ушей: сосулька, в которую я превратилась, была не способна найти подход к кому бы то ни было – Евгений Харитонович об этом ещё просто не знал. Однако я надеялась, что профессионализма не утратила и его будет достаточно, чтобы достойно выполнить заказ… Громкий спор, завязавшийся между закадычными подружками, секретаршей Аней и бухгалтером Анной, заставил очнуться. Бросив взгляд на часы, ругнулась и вскочила с места.